Как пережить смерть ребенка? Советы психолога. Кто пережил потерю взрослого ребенка Как жить после смерти сына помощь священнослужителя

Людям, пережившим смерть сына, тем более единственного, подчас приходится страдать в одиночку . Нет, конечно, окружающие, особенно родственники и близкие друзья, всегда рядом, чтобы поддержать.

Но зачастую вся та помощь, которую вам могут оказать, сводится к словам «Жизнь продолжается» или «Крепись, мы с тобой». Но разве это поможет вам найти ответ на вопрос, как пережить смерть единственного сына ?

Прагматичный способ

Каждый человек по-своему переживает горе, но за многие века, в течение которых люди теряли своих мам, детей, любимых мужей и жен, друзей, выработался прагматичный подход к вопросу о том, как пережить смерть близкого человека. Период усиленных душевных переживаний после смерти родного человека условно делится на три стадии .

Первая стадия

Это шок, оцепенение, непринятие того, что уже случилось. В течение этого периода люди ведут себя по-разному. Кто-то ищет утешения в алкоголе, кто-то с головой окунается в работу, кто-то пересиливает себя и берет на себя все хлопоты по организации похорон . Подчас человек теряет смысл жизни, особенно если смерть постигла родного ребенка.

Что помогает

Помогут массаж, успокоительные настойки на травах. Плакать в этот период можно и нужно . Не стесняйтесь никого, слезы – это естественная реакция на большое горе. Продолжается эта стадия, стадия шока, около девяти дней .

Вторая стадия

Эта стадия длится порядка сорока дней . Возможно, человек до сих пор не может смириться с утратой, отрицает случившееся, хотя и понимает, что родного человека не вернуть . Но это понимание еще не дает того душевного спокойствия, которого человек в душе хочет достичь.

Что помогает

В этот период человеку могут мерещиться голос, шаги умершего сына, он может приходить во сне и пытаться заговорить . Если с вами происходит то же самое, говорите с сыном во сне, просите его приходить . Совсем отпускать умершего человека еще рано. Не стесняйтесь хороших воспоминаний, говорите об умершем с родственниками, с охотой делитесь своими переживаниями . Если они и не смогут помочь вам словом или делом, то хотя бы смогут выслушать. Слезы в этот период также могут помогать периодически приходить в себя. Но если эти периоды продолжаются чуть ли не круглосуточно, нужно обратиться к квалифицированному психологу.

Третья стадия

Примерно к году с момента смерти сына к вам может прийти некое успокоение. Хотя возможен повторный всплеск . Однако вы наверняка уже научились управлять своим горем , знаете, что нужно сделать, чтобы успокоиться. Отвлекитесь на любимое дело, пообщайтесь с друзьями, проведите с ними время вместе . Если вы хорошо пережили все перечисленные стадии трагедии, вы сможете смириться с потерей и научиться жить дальше. Да, воспоминания будут вас мучить время от времени, но вы их не отвергайте. Иногда можно и всплакнуть, главное, что вы скоро успокоитесь и возьмете себя в руки. Ведь у вас есть семья , никуда она не делась. Ваша родня поможет вам, со временем у вас появится новый стимул к жизни, к счастливой жизни .

По словам людей из близкого окружения Андрея Разина, продюсер "Ласкового мая" после внезапной смерти сына находится в тяжелом психологическом состоянии. Напомним, о трагедии в семье Александра Разина сообщила в социальной сети певица Наталья Грозовская.

Сложно себе представить чувства отца, потерявшего 16-летнего сына. Однако Разин-старший, в отличие от многих товарищей по несчастью, не прервал связь с внешним миром. Он достойно держит удар судьбы. В частности, продолжает общаться с прессой, благодаря чему трагедия не обросла нелепыми слухами, как это часто бывает. Например, на своей официальной страничке в Instagram Разин опубликовал фотографию Александра и поделился своими чувствами, которые сейчас испытывает.

Когда в семью приходит внезапная смерть, это всегда горе. Однако потеря собственного ребенка – это, пожалуй, самое страшное, что может случиться в жизни человека. Эта утрата поистине невосполнима. Смерть детей – это противоестественно. Ведь дети – наше продолжение, поэтому их смерть становится смертью части нас. Она лишает родителей будущего, словно поворачивая время вспять.

Бывает, что ребенок уходит из жизни после тяжелой и долгой болезни. Но даже в этом случае родители зачастую оказываются не готовы к столь страшному исходу. Надежда на чудесное исцеление живет в них до последнего вздоха любимого ребенка, а после его смерти они неустанно задают себе вопрос – сделали ли они все от них зависящее, чтобы спасти свое дитя.

Невозможно запретить чувствовать. Проживание горя требует немало времени и сил на восстановление, и контролировать этот процесс невозможно. Чем горе сильнее, тем труднее и дольше этот процесс восстановления протекает. Чтобы помочь людям, пережившим потерю ребенка, редакция издания сайт обратилась к специалистам-психологам.

Психотерапевт, директор Консалтинговой компании "Путь к истоку" Игорь Лузин убежден: равно как и другим людям, на которых обрушилась трагедия, Андрею Разину ситуацию горя нужно прожить. "Буквально – отгоревать. Позволить горю выйти, не замыкаться, поплакать, – говорит эксперт. – Второй, очень важный момент – хорошее окружение, поддержка близких. Очень важно, чтобы Андрея поддержали – друзья, и знакомые, и его, и сына".

Также должно быть достаточное количество сна. "Когда уровень стресса зашкаливает, защитные механизмы хорошо работают во сне. При первой возможности лучше всего поспать", – советует Игорь Лузи н.

Верующие люди находят успокоение в молитве. "На уровне души мы не умираем. В плане духовном душа сына была призвана в другое пространство, где будет происходить ее дальнейший рост и дальнейшие уроки. Физического воплощения этого тела не будет, и это больно и тяжело. Но процесс жизни идет в формате вечного круговорота. Верующему человеку в это ситуации очень поможет молитва, либо медитация. Очень важна духовная помощь. Хорошо, если в окружении Андрея есть уважаемый духовник, психолог, психотерапевт. Такой человек возможно своим присутствием, спокойствием, советом даст поддержку, которая сейчас очень важна", – полагает специалист.

подводные камни

Часто тема смерти ребенка так небезопасна и болезненна, что о ней предпочитают не говорить. В результате вокруг скорбящих родителей образуется вакуум, что дает им повод думать, что от них все отвернулись от них по непонятной причине.

Бывает, что пары, потерявшие ребенка, проживают свое горе вместе. В результате общей трагедии их отношения закаляются, и супруги становятся сильнее, ближе, сплоченнее. Но даже для полностью поддерживающих друг друга пар такая утрата – очень тяжелое испытание.

Бывает, что "осиротевшие" родители не делятся друг с другом своими переживаниями, замыкаются в себе. Они пребывают в растерянности – не знают, ни как поддержать партнера, ни как самим принять помощь близких. Каждый проживает свое горе в одиночку. В итоге между супругами вырастает стена непонимания, и обиды множатся и накапливаются, как снежный ком.

Муж и жена словно отгораживаются друг от друга "колючками", которые дополнительно "ранят", но и эти новые душевные раны не отвлекают от душевной боли. Несчастные родители словно соревнуются между собой, выясняя, чье горе "больше". Особенно ярко это проявляется, если имел место несчастный случай, произошедший в присутствии или по оплошности одного из супругов. И тогда один только вид партнера, словно красная тряпка для быка, становится раздражителем и постоянным напоминанием о произошедшей трагедии. И тогда супруги, вместо того чтобы объединиться и помогать друг другу, наоборот, начинают друг друга винить в случившемся. В итоге формируется замкнутый круг, выбраться из которого без помощи специалиста практически невозможно.

Важно понимать, что это тоже один из способов пережить последствия трагедии. В гневе винить друг друга – естественный этап проживания горя. Нужно постараться в этой ситуации отделить гнев от от супруга, которому тоже нужна поддержка и плечо.

Когда у скорбящей пары есть другие дети, то смысл жизни находится автоматически. Никуда не денешься – младшие члены семьи требуют внимания и заботы, и родители волей-неволей вовлекаются в жизненный круговорот, который не дает им уйти в себя. Но если умерший ребенок был единственным, то зачастую супруги принимают решение в кратчайшие сроки родить другого малыша. И здесь очень важно, чтобы это произошло уже после того, как пройдены все стадии "горевания" – чтобы ребенок появился на свет желанным и любимым, а не просто как попытка отчаянья, как замена прежнему чаду. Ему сложно будет проживать свою собственную жизнь, если он заранее будет нагружен неоправданными ожиданиями родителей.

Опасным моментом может стать так называемое "застревание" на одном из этапов проживания горя. В этом случае закономерные фазы проживания утраты перестают естественным образом сменять друг друга, останавливаясь на одной из них. Например, в доме могут годами сохранять в неприкосновенном виде комнату и вещи умершего малыша. Родители словно отрицают сам факт смерти. Они не готовы "отпустить" ребенка, и словно все время ждут его возвращения. Происходит как бы отрицание самого факта смерти. При этом процесс горевания даже не начинается.

По мнению клинического психолога, эксперта-психоаналитика Дамиана Синайского , потеря ребенка – это очень тяжкое испытание. В его практике был случай, когда отец ребенка, попавшего в реанимацию, разговаривал со Смертью. "Возьми меня, а ребенка оставь живым", – просил мужчина.

"Время останавливается, жизнь останавливается, и все 24 часа больно. Нужно принять эту боль такой, какая она есть – во всей ее кровоточивости и незаживаемости. Не бегать от нее, не испытывать чувства вины, стыда, отчаяния. Если нужно плакать – плачьте, если нужно кричать – кричите. Не нужно себя сдерживать. Это та боль, которую нужно излить", – полагает специалист.

Психолог напомнил, что ежегодно в мире корпорации несут убытки на сумму более 200 миллиардов долларов из-за людей, переживших горе. "У таких работников снижена концентрация, отсутствует мотивация к успеху. Работодатели должны это учитывать и, возможно, в такой период давать отпуск. Это и выгодно, и помогает соблюсти нравственность", – добавил эксперт.

Бывает, что в семье существуют запреты на проявление эмоций. Родственники, под страхом собственной смерти либо от растерянности при виде убитых горем родителей, начинают давать женщине, потерявшей ребенка, банальные и бестактные советы, например: "Смирись", "Будь сильной", "Не реви", "Жизнь продолжается", "Другого родишь, какие твои годы!", "Во времена войны тоже детей теряли и ничего, пережили", "Бог дал, бог взял!". А бывает, что несчастную мать прямо обвиняют в смерти собственного ребенка: "Почему не уследила?, "Как ты могла?"

В случае, когда друзья или родные говорят формальные вещи, либо не хотят погружаться в чужие переживания, можно пересмотреть отношения и прекратить неприятное общение, чтобы не испытывать дополнительную боль, советует Дамиан Синайский . "Не винить себя, что не проследили. На первом этапе проживания горя нужно быть честными перед собой. Дать волю чувствам – поплакать, обняться, помолчать, Помочь друг другу выразить чувства. Говорить, обсуждать, вспоминать – речь изживает боль", – убежден психолог.

Все психологи сходятся в одном мнении: для переживших потерю исключительно важно не замыкаться в несчастье. Необходимо понимать, что происходит. Человеку нужно осознать и получить право на признание своих переживаний и на свое горе, принять свою потерю. Хорошо, когда есть возможность обратиться за советом к тому, кому доверяешь, чтобы излить душу, выговориться и быть услышанным. И конечно, крайне важно помочь убитым горем родителям найти новые смыслы, чтобы жить дальше.

Пишите, звоните, предлагайте помощь. Не стесняйтесь – "дергайте" за ниточки, вовлекайте в какие-то совместные события. Человек, переживший потерю ребенка, может замкнуться в себе – выводите его из этого состояния.

И вовсе не обязательно проводить вместе все время. Достаточно будет помощи "на коротких дистанциях", но крайне важно, чтобы она была непременно на первой, самой острой стадии горя, и особенно, если о ней попросят. Возьмите на себя часть забот по организации похорон, общение с сотрудниками морга или кладбища и так далее.

Говорите, вспоминайте. По мнению психологов, многократное повторение рассказа о случившейся трагедии помогает пережить горе. Не случайно этот прием применяется в работе с посттравматическим стрессовым расстройством у людей, выживших после терактов, катастроф или стихийных бедствий, а также участников боевых действий.Однако спрашивать и говорить о случившемся стоит лишь в случае, если потерявший свое дитя сам хочет вспоминать о горе.

Пройти весь путь горя

"Очень важно быть с близкими и с теми, с кем можно говорить, – подчеркивает психолог, член Европейской федерации психоаналитической психотерапии Ксения Каспарова . – Самое главное, чтобы человек своими чувствами делился, чтобы он говорил, все вспоминал, до мельчайших подробностей. Это нормально. Это работа горя, которая должна обязательно пройти".

Смерть ребенка – это всегда противоестественно. Как и любую потерю, пережить очень тяжело. Переживший утрату должен понимать: все, что он чувствует – и боль, и отчаяние, и гнев – это нормально. Важно помнить, что процесс горевания состоит из нескольких этапов и занимает достаточно долгое время. Такая серьезная рана не может зажить в один день.

По словам Ксении Каспаровой , родители, потерявшие ребенка, первое время находятся в состоянии физического шока. На этой стадии у них могут отмечаться такие явления, как ощущение кома в горле, резкая боль в груди, бессонница, потеря аппетита. По мнению специалистов, такие физические явления вполне естественны и в каком-то смысле помогают психике справляться с потерей. По сути, на первых порах человек телом переживает горе "телом".

Во время стресса выделяется адреналин, который может привести к спазму периферических сосудов. Человеку может показаться, что он замерз и его знобит, и к этому добавляется ощущение внутренней дрожи. В этом случае может помочь чашка чашка горячего чая и теплый плед, но это принесет лишь временное облегчение.

Сильнейший стресс может привести скорбящего к регрессу. Он становится слабым и беспомощным. Следовательно, в этом случае можно прибегнуть к "детским" способам утешения. Для кого-то будет полезным посидеть в тишине. Кому-то важно, чтобы его обняли и поплакали вместе. Часто помогают поглаживания по спине или голове, а также тихие, баюкающие слова близкого человека.

Следующим этапом является отрицание. Например, узнав о потере, человек кричит в ужасе – "Нет, нет!". Это тоже своего рода способ психики справиться с горем, не допуская информацию о том, что произошло. Иногда так бывает что головой человек понимает: беда случилась. Но сердце никак не может это принять.

Следующая стадия – гнев. Он может быть направлен на внешний мир – на врачей, на водителя, ставшего виновником несчастного случая... Иногда такой гнев относится также к умершему человеку – "бросил", "оставил", "ушел". А порой этот гнев направлен на самого себя: человек испытывает чувство вины, непрерывно прокручивает в голове разного рода варианты, его мучают мысли – что он мог сделать, как он мог предотвратить трагедию. И эти мучительные, ужасные мысли не дают покоя.

Следующий этап горевания можно назвать "торги", или "сделка". Это означает, что человек обещает высшим силам или друзьям, что он сделает что-то конкретное, если произойдет чудо и ребенок оживет. Это бессознательная попытка вернуть безнадежно потерянное также помогает психике справиться со стрессом.

Последняя стадия – депрессия и принятие, когда приходит осознание потери. Принято считать, что все эти стадии человек переживает в течение года. "Если горе не было патологичным, осложненным, то его острый период обычно длится от пяти до девяти месяцев, а весь процесс горевания занимает не меньше года", – говорит Ксения Каспарова .

Есть путь – работа горя, – и он должен быть обязательно пройден. К сожалению, его невозможно ни объехать, ни обскакать. И даже если вы сворачиваете с этого пути, все равно придется вернуться и прожить его, чтобы "отгоревать".

Дальше все индивидуально. Иногда человек решает сделать что-то в память об умершем ребенке. Например, написать стихи издать фотоальбом, смонтировать фильм. Бывает, что на этом этапе пережившие потерю родители организуют благотворительные фонды в пользу осиротевших детей или бездомных животных.

Осторожно, стресс

Существуют опасные симптомы, при которых крайне важно вовремя обратиться к специалистам за медикаментозной терапией или психологической помощью. Это касается прежде всего суицидальных мыслей, когда переживающий горе человек говорит, что не хочет жить или даже предпринимает попытки покончить с жизнью.

Это прежде всего депрессия, сопровождающаяся резкой потерей веса – более пяти килограммов за одну-две недели; нарушения сна; отрешенное состояние, когда человек не реагирует на происходящее либо производит повторяющиеся действия. Тревожным сигналом служит неадекватность поведения – например, истерический смех, разговоры о ребенке, как о живом, навязчивые мысли или подчеркнутое спокойное равнодушие.

На мой электронный ящик пришло письмо от скорбящей матери. Сквозь годы, ей удалось пережить смерть сына, и теперь она готова поддержать в этом горе других.

Меня зовут Валентина Романовна. 53 года, из города Москвы.

Наверное, я смогла пережить смерть сына, но как только об этом говорю, начинаю понимать, что это невозможно.

Когда смерть приходит трагически, Вас пронзает ослепительный шок, рыдание и необходимость организации похорон “на сильных таблетках”.

Вы уже переживаете смерть сына, находясь в бездушном, полуживом оцепенении.

Я скажу откровенно, что у меня был единственный сын, и меня изо всех сил поддерживали родственники.

Весь седой и за мгновение постаревший супруг, не отходил ни на шаг.

Подруги вились с нашатырным спиртом, помогая мне пережить потерю молчанием.

Невозможно подобрать слова, да и только немногие люди способны на это.

После похорон сына- 9 дней. Поминки.

Я отрицаю, я не верю, что так произошло. Сейчас откроется дверь, и сын войдет в комнату, и кончится это страшное мучение.

На этом этапе (9 дней) просто невозможно осознать, что сын уже покоится в могиле.

Все напоминает о нем, и Вы переживаете о том, что это горе не переживете.

Как мать, я была прикончена унынием, вошла в глубь своей души, постепенно начиная понимать, что это не кошмарные видения.

После девяти дней, мы остались с мужем вдвоем. Нам звонили, продолжали соболезновать. Часто приходили знакомые, но я всех гнала- это наше личное горе.

На 10-30 день мне хотелось только одного- как можно скорее воссоединиться с любимым сыночком.

Я была уверена, что после его смерти, долго мне не протянуть. И это, как ни странно, придавала мне скупую и безжалостную надежду.

Говорят, что необходимо выкинуть (отнести подальше от глаз) все вещи, которые напоминают о сыне.

Муж так и сделал, оставив на память фотографии.

Утешение не приходило, я потеряла смысл жизни, где- то умом понимая, что обязана разделить этот крест с едва держащим себя в рукам мужем.

Да, я забыла сказать, когда умер наш сын, нам было по 33.

Мы сидели в обнимку и друг друга успокаивали. Жили на деньги родителей. А им было еще тяжелее- ушел навсегда единственный внук.

На 40 день, я почувствовала, что совсем немного “отпустило”.

Наверное, и вправду говорят, что душа улетает на небо, покидая близких и родных.

Я продолжала переживать, но это была уже немного другая стадия горя.

Сына уже не вернешь, и я в это окончательно поверила.

Только после этого, мой организм (ангел-хранитель/психика)- точно не знаю, принялся вытягивать меня “с того света”.

Я похудела, постарела и осунулась. Стала понемногу “клевать”- без аппетита и удовольствия.

Мы с мужем поехали на кладбище, и тут опять мне стало плохо.

Переживание смерти единственного сына мне давалось “скачками”, и лекарем было- беспощадное время.

Оно способно состричь заусенцы с души, каким- то непонятным образом пересечь страдающего с людьми, также пережившими потерю ребенка.

Примерно полгода я ничего не хотела, избегая любого желания.

Когда переживания немного притупились, стала выходить на улицу, отвечая на вопросы однозначным ответом.

Так прошел год. Я устроилась на легкую работу, держа смерть сына глубоко внутри.

Два, три, четыре, двадцать лет…

Смерть сына пережить невозможно. Вы не живете, а просто продолжаете жить.

Из памяти стираются образы, затягиваются душевные раны, но скорбь все равно возвращается- не объявлено и пронзительно.

Вы простите меня, что я заболталась.

Но я не знаю до сих пор как пережить смерть любимого сына.

Валентина Романовна Киль.

Материал подготовил я- Эдвин Востряковский.

Следующая запись

Поделитесь страницей в социальных сетях

Количество отзывов: 95

После случившегося, мы с мужем остались вдвоем, действительно сиротами.

Нас оставили все: родственники, знакомые, сотрудники, о друзьях вообще говорить неуместно.

Все сказали, что они в шоке, не знают, что нам сказать, и ушли в свою спокойную, благополучную, счастливую жизнь заниматься своими делами.

Наш единственный сын, которому было 27 лет, погиб в аварии, точнее его автомобиль уничтожил МАЗ, из машины МЧС час вырезали, потом час везли в больницу, 8 часов реанимации, и Наш порядочный, правильный, честный, ответственный ребенок, ушел..

Месяц даже не было слез, непонимание, не восприятие…

Мы, всегда такие самостоятельные, вдруг почувствовали потребность в людях, а их рядом не оказалось…

Стала искать вокруг себе подобных, тех, кто уже это пережил…

Можно говорить только с теми, кто поймет, какое это горе!

Просыпаешься утром и кажется, что это тебе приснилось, а потом понимаешь, что реальность никуда не делась.

Задаешь вопросы: ПОЧЕМУ, ЗА ЧТО, КАК ТЕПЕРЬ ЖИТЬ?

Не будет детей, не будет внуков – это противоестественно человеческой жизни!

Все чаще захлестывает боль, и чаще умываешься слезами…

Все было ради него, сына, а психиатр сказал, что надо жить своей жизнью. А в церкви – любить только Бога…

Забирают самых лучших: сын погиб на Троицу…

Я пережила уход единственного сына.

И советы мне дали такие же. Стараюсь проживать свою жизнь, только это не жизнь, а пародия на нее.

В церковь больше не хожу, так как, по-моему, там правит бал “материальная выгода”.

Скоро будет 3 года.

Никто Вам не даст совета.

Вы остались с мужем, значит есть о ком заботиться.

Я осталась совсем одна.

Пока Вы живете, живет память о сыне.

Придет час, и Вы уйдете к сыну, не знаю, что это будет – встреча на Небесах или вообще ничего, но то, что Вы ляжете прахом с сыном- это уж точно.

А боль- она не уйдет, только станет не такой острой.

Ему было всего 19 лет. И хотя мне все твердят, что ты сильная и надо жить дальше, нет у меня сил жить.

Я хочу к своему любимому сыночку, и никакие слова тут не помогут.

Я тоже перестала ходить в церковь, и думаю только о встрече с сынулей.

Жизнь теперь как за стеклом.

Я смотрю вокруг и не понимаю что я здесь делаю.

Зачем мне здесь находиться?

Не помогает ни работа, ни друзья, ни родные.

Как будто захлопнулась дверь, за которой смех, радость, счастье и удовольствие от мелких радостей жизни.

Жизнь закончилась. Остались только осколки.

Погиб мой сын.

Ему было 24 года.

Все эти годы я жила с ним, для него.

Я не умею жить без него.

Да, оказывается я ни одна такая, мне 28 лет.

Я тоже медленно схожу с ума!

Марина комментирует:

Я тоже медленно схожу с ума!

Умоляю Вас, держитесь.

Хоть и произношу пустые слова.

За все грехи, простите меня.

Здравствуйте!

Ему было всего 25 лет.

Господи! Как больно и тяжело!

Никто не утешит – ни друзья, ни родные.

Всех очень понимаю, кто здесь написал.

Пережить это невозможно, никакое время не лечит.

Нет больше смысла.

Вещи и портрет нет смысла убирать, ребенок постоянно в душе и в сердце.

Марина комментирует:

Здравствуйте.

Читаю ваше письмо и захлебываюсь слезами.

В августе убили моего единственного сыночка Максима, и вся жизнь потеряла смысл!

Хочется знать только одно- встретимся ли мы там? И больше ничего!

Так больно- словами не описать…

Добрый вечер.

Я из тех матерей, которые потеряли своих детей.

Я до сих пор не могу найти силы начать жить дальше, хоть у меня ещё есть доченька, которой только исполнилось 7 лет.

Но так как я практически всю жизнь воспитывала их одна, для меня мой сын был всё в этой жизни.

И с потерей его, я потеряла смысл.

Не могу понять, зачем Боженька забирает детей, у которых столько мечт было и желаний жить!?

Скоро будет 6 месяцев, а я каждый день плачу и не нахожу ответа: ПОЧЕМУ!?

Всем нам сил и терпения.

Почему что- то постоянно стучит в мозгу?

Ведь так быть не должно! Это дети должны хоронить родителей! Как несправедливо!

Не осталось никого и ничего- только я и моя боль!

От каждого звука вздрагиваю, бегу к дверям, открывать сыну, но тут приходит осознание реальности, и хочется кричать, слезы катятся градом, и дальше снова боль- такая резкая и жгучая, а дальше- пустота.

Боже, как же так? За что?

И так день за днем, и нет этой боли конца!

Арина комментирует:

Зачем Боженька забирает детей?…

Крепитесь, поддерживайте тех, кто тонет в этом горе.

Очень прошу Вас, живите, и простите меня за то, что прикоснулся к Вашей беде своими нескладными строчками.

Юлия комментирует:

Марина комментирует:
Хочется знать только одно- встретимся ли мы там? И больше ничего!

Вы знаете я тоже убивалась, что больше никогда не услышу его голос и шутки, не порадуюсь победам.

Господь забирает лучших, а я всегда знала что смерть это не конец…

Ко мне стал сын приходить в снах.

Сначала в виде своего человеческого образа, только состоящего из дыма или тумана, потом пришел в сопровождении кого-то, похожего на монаха с косой, поцеловал меня, как будто прощался, и ушел в светлое пятно- в темном царстве.

Я потом много плакала и просила Бога не стирать его душу, спасти ее, и что в каком бы облике он ни был, и в каком бы из миров не оказался, я буду всегда любить его и ждать встречи с ним.

А сегодня он снова пришел ко мне в сон- в виде теплого, доброго, зеленого шара.

Я сначала не поняла что это ОН, но к концу сна почувствовала душой, сердцем (не могу объяснить словами), и узнала ЕГО, и на душе просветлело, и появилась радость от того, что ОН ЖИВ.

Я очень люблю его и в этом облике.

Да, мне все равно как бы он ни выглядел, наша ЛЮБОВЬ ВЕЧНА!

Хочу всех поддержать.

Попробуйте с ними общаться с помощью медитации и внутренней концентрации.

У меня получилось, и мне стало легче.

Главное, что они ЖИВЫ, просто ОНИ другие.

Мне так Сын сам сказал, когда приходил в сон. Я ему: “Сынок, ты же умер!?”, а он мне: “Нет, мама, Я ЖИВОЙ, просто я- “ДРУГОЙ”.

Я отношусь к смерти как к длительному путешествию, в которое уехал мой сын, и в которое я тоже, когда придет мое время, отправлюсь, и мы с ним там обязательно встретимся.

И мне тошно!

Скоро год, как похоронила сына.

Приступ эпилепсии – удар – перелом основания черепа, 7 часов операция и трое суток комы.

Я знала уже, что он не выживет. Сама сказала: “На всё Воля Твоя, Господи!”

С младенчества был страх, что он умрёт, и я хоронила его во сне десятки раз.

Все говорили: “Будет долго жить”. А он прожил 38 лет.

На руках меня носил, жалел всегда.

Одна мечта: обнять его, и услышать обычные слова: “Не переживай, мамочка!”.

Что со мной теперь может случится? Захлёбываюсь слезами.

Знаю, что ему там хорошо, и я его обязательно увижу.

Слава Богу ЗА ВСЁ!

От нас отвернулись все.

Спасибо друзьям сына, они нас поддерживали как могли.

Как выжила, с ума не сошла- не знаю.

Эта боль, тоска, слезы- они никогда не закончатся.

Все рухнуло.

Только одно желание- увидеть своего сынулю, просто обнять.

Марина комментирует:

Верю, что жив, но в другом измерении.

Но какой же это “адский ад” остаться здесь без него…

Моему горю уже 5 лет.

В октябре 2011 не стало моего сыночка, 22 года.

И я вам хочу сказать, что боль эта никогда не утихнет, и даже наоборот, со временем она только усиливается.

С мыслями о нем я засыпаю, просыпаюсь, и весь день я думаю только об одном.

Бывают моменты, когда я могу отвлечься на час- другой, а потом как током ударяет.

К психологу ходила, не помогло!

С подругами с тех пор не общаюсь, так как ходили слухи, что я с ума сошла, и меня срочно надо в психбольницу (они так решили потому, что я постоянно плакала).

Муж начал выпивать, и теперь от счастливой семьи (в прошлом) ничего не осталось.

Я поняла какой жестокий и несправедливый мир, потому что сына убили пьяные негодяи.

Вместе с душевной болью во мне поселилась злоба и ненависть. Я их не показываю, но они есть.

А еще чувство вины за то, что не уберегла сына.

Он чувствовал, что его скоро не станет, и каждый день говорил мне об этом.

Мне страшно было слушать такое, и я его ругала.

Теперь я понимаю, что этими разговорами он помощи просил.

Я не помогла!

Сердце разрывается от боли.

Напоследок хочется сказать: “Люди, любите и берегите друг друга, особенно родители детей. Нет страшнее горя, чем потеря ребенка, после чего жизнь делится на до и после”.

После- это уже не жизнь, а страдания.

Вита комментирует:

Валентина Романовна, 53 года, я как раз искала того человека, который пережил горе, как переживаю сейчас я – Вита Николаевна, 49 лет.

Добрый день.

Я читаю ваши строки и вижу там свое аналогичное горе.

У меня также как у вас погиб единственный сын 21 год на производстве.

Мы с мужем вот уже 8 месяцев как существуем.

Мне хочется найти человека и общаться, взаимно помогая выживать, придавая волю и терпение.

Если вы не против, мы могли бы общаться.

До свидания.

Ваша любовь и гордость за своего ребенка, его любовь к вам, семье- это огромное счастье.

Будет больно и тяжело, но постарайтесь не расстраивать своих детей.

Пишите, помогайте другим, не закрывайте свою душу.

Нам это выпало, ничего изменить было нельзя- такой срок.

Я одна из вас.

5 лет назад погиб мой сынок. Ему было 23 года.

Они должны гордиться нами.

Поднимайтесь и говорите спасибо им, что они есть у нас.

Дети видят вас, живите и удивляйте их.

Мы же сильные!

Работал дальнобойщиком, заехал на сутки домой и умер.

Меня не было дома.

Может его можно было спасти: сказали кровоизлияние в мозг и остановка сердца.

Не могу жить без него.

Почему так случилось?

Он такой крепкий был, все органы здоровые.

Ну как он мог умереть?!

26.09.2016 года перестало биться сердце моего сына Артёма, но самое ужасное, что мы узнали об этом спустя 11 дней – а он всё это время лежал в морге, никому не нужный…ему было 28.

Никому из работников больницы- пока он был живой и сотрудникам морга, когда сын уже был мёртвый, даже не пришло в голову найти его родных – при нём был паспорт.

Его избили, жестоко, по голове… по пути на работу на вахту.

А он лежал на холодной железной полке в морге…

Я не знаю зачем жить, ради чего – он у меня единственный ребёнок, всё было ради него, его будущей семьи, внуков…

Какие- то мрази- наркоманы лишили меня всего.

Отчаяние, злость на людей, боль – вот какие чувства остались.

Что мне делать?

Как я вас понимаю.

Я не живу, а существую.

Потому что не верю что его больше нет.

Вот откроется дверь- и мой сын войдет.

Я ОСТАЛАСЬ ОДНА.

Все думаю: когда же я к нему приду?

Очень тяжко жить…

Обнимала его, лежащего в луже крови- уже бездыханного и даже это было утешением- приласкать его, поддержать.

Он сам не ждал такого. Не собирался умирать. Очень близкими мы с ним были. Гордилась им.

Всегда верила, что нет смерти у Господа. А сейчас вообще ничего не чувствую и не понимаю…

И конечно, никому дела нет до нашей жизни, люди не могут даже представить себе такого ужаса, что переживаем мы, и инстинктивно отдаляются.

Это наше личное материнское горе, наш тяжелейший крест.

Возможно мы станем чище, добрее.

Ведь ничто не утешит кроме надежды на встречу ТАМ…

А правду говорят, что когда плачешь часто, то его там заливаешь своими слезами?

Я рыдаю каждый день. Ночами плохо сплю.

Все думаю, как он там один?

Ведь моему сыну было всего 19 лет. Такой молодой и красивый.

А у меня даже теперь не будет никогда внуков, похожих на него.

И мне так одиноко. Не с кем поговорить об этом.

Только фотографии остались.

А так хочется обнять и поцеловать родное дитя.

Где найти утешение?

Мамочки, дорогие, читая Ваши горькие, безумно горькие истории, не могу остановить слез.

Каждое Ваше воздыхание, каждая фраза отзывается в сердце.

Только потеряв единственного сыночка, единственную надежду, можно понять весь ужас, весь кошмар, творящийся в душе осиротевшей матери.

У меня 28 мая 2015 года умер способный, умный, любимый, образованный, состоявшийся в жизни замечательный сын. Моя гордость, моя жизнь, мое дыхание. Теперь его нет.

Еще 4 апреля он приезжал к нам в гости- красивый, сильный, замечательно сложенный, энергичный человек.

А 12 апреля на праздник Пасхи у него заболела спина, 13-го числа его госпитализировали в Боткинскую больницу с очень плохими показателями крови: низкий гемоглобин и тромбоциты.

Взяли пункцию спинного мозга, сделали МРТ и поставили диагноз: рак желудка 4 стадии с метастазами в спинном мозге, косточках, лимфоузлах…

И через полтора месяца моего ребенка не стало, с каждым часом мой мальчик становился все слабее и слабее, проклятая болезнь просто высосала из него все силы, и он умер у меня на руках.

Вопросы за что, почему, как и зачем теперь жить, сверлят мозг с утра до вечера и с ночи до утра. Пропал смысл жизни.

Такая тоска, такая чернота вокруг, и не за что зацепиться.

Похоронили моего сыночка на Троицу.

В семи монастырях и в очень многих Храмах читали Сорокоусты о его здравии. Молились, просили, надеялись…

Прошел год и семь с половиной месяцев, как нет моего мальчика.

Слезы не иссякают, боль не утихает. Мы с мужем одни. Все отошли от нас. Как бы боятся заразится горем. Мы изгои.

Хожу в Храм по субботам, и там только плачу.

Мой ребенок так хотел жить. Он много помогал людям. За что его так!?

Нет ответа…

Забирают самых лучших, самых светлых. НО ПОЧЕМУ???

НЕТ сил жить в этом страшном зазеркалье.

Дорогие мамочки, читаю и чувствую вашу боль каждой клеточкой, душа, как оголённый нерв.

Нет ничего больнее, чем потерять любимого ребёнка.

Говорят, что время лечит. НЕПРАВДА, идёт время, а внутри всё кровоточит и болит, и главное, что ничего невозможно изменить, а от этого ещё больнее.

Вчера было полтора года со смерти моего сына Кирилла, а всё будто только что произошло, и приходя к могилке, я не понимаю что сын “там”, и жду-жду его.

Кирилл здоровым и крепким уехал на машине в свой выходной из дома, и уже больше ко мне не вернулся.

Его не стало через две недели после своего тридцатипятилетия.

Я искала его 9 суток, расклеивали листовки, подавали объявление на местное телевидение, обзванивали все инстанции по области.

А Кирюша всё это время лежал в морге соседней области, и нам никто не сообщил, а ведь найден он был в своей машине и со всеми документами.

Хоронили его только на тринадцатый день, и всё это из-за халатности полиции.

А как было страшно увидеть любимого сына на опознании в морге: он лежал такой холодный и беспомощный, зашитый этими ужасными нитками.

Разве такое забудется, разве такое вылечит время?

Дорогие мамочки, я желаю вам только сил вынести горе, которое упало нам на плечи.

Царствие Небесное нашим детям.

Валентина Романовна, я с Вами согласна, ведь сама до сих пор не знаю как пережить смерть любимого сына.

Когда хоронят маленького ребенка, это одно, а когда нас покидает 20-30 летний…

От этого можно действительно тронуться умом.

Как будто вовсе и не жил…

Ничего не осталось…только памятник и память…

Я всё время думаю, почему в Библии не пишут, как жить матери?

Мария как жила, после распятия сына Иисуса? Она ведь нашла в себе силы.

А я в полном отчаянии.

Как мне знакомо это ГОРЕ, дорогие мамочки.

И слов утешения не существует!

Жить без ЛЮБИМОГО ребёнка невыносимо больно.

И порой кажется, что я сошла с ума.

Моему сынули было 29 лет.

Прошло 2 года и 10 месяцев, а рана становится всё глубже.

Два года не ходила, а бегала на кладбище и на место гибели в надежде его увидеть.

И только недавно стала понимать, что на самом деле случилось- и жить не хочется.

Мир без него стал другим…солнце светит не так…и сама как в другом измерении.

Только слёзы, слёзы…

СМЫСЛ ЖИЗНИ ПОТЕРЯН.

Перед глазами только его изуродованное тело и пустота…

А был мой ДИМУЛЯ умным, ласковым, любил лыжный спорт с детства. В общем, состоявшимся человеком.

Только бы жить да радоваться, но…

Попробуйте сложить своего грудного ребенка и взрослого- сложите его в свои закрытые ладоши, может будет чуть легче.

Мне помогло.

Разговаривайте с ними, спрашивайте совета, радуйте их своим настроением.

Они рядом и видят нас!

Это просто жизнь, мои дорогие мамочки и папы.

Мой сын погиб в 23 года…

Как и кто допускает, что путевый, здоровый, спортивный, с высшим образованием парень, любивший жизнь и людей, внезапно умер на работе?

За что матери такой крест?

За то, что вырастила хорошего человека?

Ему было всего лишь 25 лет, через 11 дней намечалась свадьба.

Невеста плачет каждый день.

Как теперь жить и зачем?

Прочитала комментарии женщин-матерей, а у самой душа разрывается на части.

Почему Бог не дал ему шанса, забрал, как будто цветок сорвал?

Ничего не предвещало страшного горя.

Как жить?

Умер сын 34 года, кардиомиопатия.

Ни на что не жаловался, откуда это, почему?

Напишите, может у кого-то было такое горе?

Моего сына не стало 2.5 года назад.

Был инсульт, хорошо восстановился, потом умер муж, началось ухудшение, а затем кровоизлияние в мозг, и все…

Я за 10 месяцев потеряла самых любимых мужчин.

Не могу до сих пор прийти в себя: неправда – время не лечит.

Особенно тяжело в праздники, и в семейные даты.

Мы были очень счастливой семьей: любящий внимательный сын, умный и красивый.

Факторов риска инсульта не было, разве что темп жизни, но у кого он сейчас спокойный.

Плачу каждый день, меньше общаюсь с подругами, считаю, что они не могут понять меня.

Мы вместе растили детей, и их проблемы мне кажутся такими пустяковыми.

Не понимаю что значит ОТПУСТИТЬ?

Это забыть и не вспоминать?

У меня есть замечательная дочь и прекрасная внучка, боюсь за них постоянно!

Но даже их любовь и забота не помогают успокоиться!

Местечко в сердце, которое занимал и занимает сын, никто и ничто занять не сможет!

Постоянно мысли ЗА ЧТО и ПОЧЕМУ!

По утрам истерики с рыданиями, потом таблетки.

Стараюсь дочери все не рассказывать, она очень волнуется за меня.

Мысли всякие приходят в голову, очень больно жить и только думы о ней меня и останавливают.

Но очень больно!

Постоянно думаю, что не все сделала, не все сказала ему о том как я его люблю, хотя он это всегда знал.

Чувство вины, что его нет, а я живу, постоянно сжимает сердце…

Восемь месяцев назад, после тяжелой болезни – опухоль головного мозга – умер мой сын. Ему было 36 лет.

Сначала кроме безотчетного ужаса я ничего не испытывала и не понимала.

Потом начали сквозь сознание пробиваться мысли: что назад ничего уже нельзя вернуть, что ничего нельзя изменить, что он уже никогда не будет жить.

И стало еще хуже от этой безнадеги.

Я живу – ем, работаю, совершаю какие – то действия, как робот, но до сознания ничего не доходит.

Как человека меня просто нет – это не я.

Не могу ни о чем думать – кроме: все ли я сделала чтобы вылечить его?

Беспомощность перед этой болезнью просто окончательно лишает меня сил.

Мы очень доверяли друг другу, и до последнего я старалась верить сама и вселять в него надежду, что мы справимся с ней.

Но… жизнь…

Я знаю ему было страшно потому, что он пытался выяснить: если ли что-то там за гранью бытия?

Как он теперь там?

Что можно сделать чтобы ему было хорошо там, если нельзя его вернуть?

Спасибо, Татьяна.

Мне стало немного легче от ваших слов.

У меня совсем недавно умер сын, 22 года.

Ещё и 40 дней нет.

Мне кажется, я схожу с ума.

Я очень чувствую его – в день его смерти вдруг ощутила сильную радость, мальчишескую такую, и облегчение, как будто груз огромный он с плеч сбросил, недолго, минуту-две чувствовала, 3 дня он был ещё такой, как прежде, радовался, когда я в медитации думала о нём, и наши души встречались.

9 дней – уже другой, – он много всего переосмыслил, потом через 3 недели душа его пришла ко мне во сне, уже без личности – просто светящийся контур человека, даже без пола уже.

Знаю, что на 40 день душа уходит уже насовсем в другие миры, наверно, перестану уже его так чувствовать.

Вчера посмотрела фильм “Наш очаг”, полегчало на какое-то время.

Я занимаюсь духовными практиками, чувствую очень людей, и сына моего очень чувствую.

Знаю, что смерти нет, есть только гибель тела, что душа вечна, но ум всё равно отказывается это понять.

Девочки, милые, как вы это выдержали, без знаний, без техник, без умения себя восстановить и привести в порядок?

Крепитесь, не закрывайтесь, не озлобляйтесь, найдите в себе силы для любви и сострадания к людям, помогайте и любите своих близких и не только, – это и будет ваше спасение.

Во мне, как будто что-то открылось, сострадание очень сильное, неравнодушие.

То, что раньше вообще не трогало, сейчас вызывает кучу разных переживаний.

Ничего просто так не бывает, во всём есть великий замысел Божий, на всё его воля.

Многие вещи мы не можем понять на нашей ступени развития.

Нужно просто принять, как есть.

Найти в себе веру, любовь, благодарность и смирение перед Его волей.

Верить, что всё происходит из любви к нам и нашим детям.

Сегодня была в церкви – дева Мария тоже через это прошла – смерть сына.

Никто от этого не застрахован, это, наоборот, удел сильных.

9-го, после обеда, ему стало плохо, звонила в скорую.

Там спросили про его данные, и когда я сказала, что полис остался дома в Баймаке, ответили, что пусть обращается по месту жительства.

Вечером состояние ухудшилось, поднялось давление и одышка.

Опять звонила в скорую, приехал фельдшер, я ему сказала, что он перенес инфаркт на ногах, болел пневмонией, он замерил его давление, сделав укол от давления, велел завтра идти на прием, почему-то к хирургу и, ссылаясь на отсутствие полиса, оставил его дома.

После этого сын уснул.

Но рано утром ему стало совсем плохо, сильная одышка.

Опять звонила в скорую, бригада приехала через 25 минут.

Но было уже поздно, он умер у меня на руках.

Ему было всего 44 года.

Сам медик.

Всю жизнь работал массажистом, поднял на ноги тяжелобольных, был добрым и отзывчивым человеком.

Построил двухэтажный дом, все в нем делал своими руками.

Сегодня была в больнице города Баймак.

И там я узнала, что 6 марта он делал флюорографию, где у него обнаружили двухстороннюю пневмонию.

Лечащий врач (фамилия скрыта администрацией) назначила только амбулаторное лечение.

Он ходил к ней на прием и в марте, и в апреле, и в мае.

Похудел на 21 кг: весил 83, стал 62.

26 мая вызывали доктора на дом, ему стало плохо, но она опять назначила только лекарства, и ушла.

Сегодня я встретилась с ней, и она стала доказывать, что он вылечился.

И это говорит врач, почти с 40 летним стажем, которая возглавляла долгие годы ВТЭК.

Почему тогда он умер от пневмонии?

Скоро будет три месяца как скончался мой сын, но ни на минуту я не могу его забыть, все перед глазами.

Почему люди, которые должны заботиться о здоровье людей, такие черствые, невнимательные и бездушные?

Не покидает этот вопрос, как я перед тобой виновата, мальчик мой, сынок.

Прости, что не оказалось меня рядом, прости, что сразу не услышала тебя, прости что занята порой была, сто тысяч раз прости.

Мне 41 год, и у меня единственный сын, ему было 19 лет, умный, очень красивый, но были проблемы со здоровьем.

Они наблюдались еще в институте, а так- все было стабильно: рос, жил учился, поступил в медицинский.

Но появилось еще одно заболевание. Сахарный диабет.

Никак не могли его приглушить, постоянные скачки, но это ведь не повод для смерти!

В июле 17 года поехал в краснодарский край к бабушке, подтягивалась вся родня: мои братья, жены, дети.

Мы планировали приехать чуть позже- к концу августа- к началу сентября, а сынок ждать не стал и поехал один.

Стояла невыносимая жара, но днем на улицу он не выходил, а сидел дома под кондиционером.

18 июля с братом и племянником пошли кататься на кортах, вечером зашли в кафе, пришли домой довольные, радостные, но утром 19 у сына заболели ноги, у него бывало такое, что лежал на диване.

К вечеру мне позвонил мой родной единственный ребенок, спросил как дела.

Я была на работе.

Сказал, что померил сахар, все в норме, но болят ноги, встать тяжело, и чтобы я приезжала быстрее…

Не могу писать, обливаюсь слезами…

На что я ответила, что после работы ему перезвоню.

Но вечером мне позвонил брат и сказал: срочно выезжайте.

У меня началась истерика, выехали с мужем сразу же с Ульяновска, я не верила, и сейчас не верю.

19.08.17 мой сын ушел из нашей жизни, приехал фельдшер, и даже не смог сделать укол, померить сахар.

От беспомощности с его стороны, сын начал паниковать и задыхаться.

В больницу вести- носилок не оказалось, врач начал звонить в реанимацию, а мой сын уходил, через 30 минут она приехала, но было уже поздно, время было упущено, мой сын ушел, в сознании и памяти, резкая сердечная смерть, так и написали.

Но как я- мать не почувствовала беды, не сказала как я люблю его, не оказалась рядом, не могу простить себя за это, все было бы иначе, вся жизнь крутилась вокруг него, а сейчас все оборвалось, и смысл потеряло.

Остались мы с мамой наедине, не можем говорить о любимом сыне, любимом внуке, как больно, невыносимо сердце рвет на куски.

Для нас он жив, и просто вышел…

Елена комментирует:

Доброго времени суток, нет сил больше держать в себе эту невыносимую боль, не могу осознать, мозг отказывается верить, что это произошло, самое страшное горе перешагнуло порог нашей веселой и дружной семьи: за что, и почему так рано?!

Здравствуйте Елена!

Меня зовут Света, мне 42 гада.

Он был для меня всем, после рождения нашей первой мертвой дочки.

За месяц до 19 лет, у моего сына случился первый припадок.

Мы с мужем не поверили: как нормальный здоровый юноша может внезапно заболеть?

Потом были еще два приступа, поехали утром к врачу, он выписал таблетки, я ушла на работу, а муж отправился в аптеку.

Сын упал дома и умер.

Жизнь стала пустой, поэтому думаем о ребенке.

Может быть еще не всё потеряно и появится смысл жизни?

У меня три сына, умные, порядочные ребята, нам с мужем завидовали – каких мы вырастили сыновей.

Мой средний сын Анатолий погиб в аварии, он водитель, уснул за рулем.

Сыну было 40 лет.

Остались внуки, хорошая, красивая и умная жена…

Здравствуйте.

Никак такое не пережить.

17 лет. Как же так?

Возвращался домой с учебы. “Электро дугой” шел, и просто упал.

Друзья позвонили, сказали, что, кажется, не дышит.

Схожу с ума до сих пор.

Скорая ехала час.

Думаю, что он погиб у нас с папой на руках.

Пытались держать его.

Дышала за него, папа массаж сердечка делал, но увы.

Тоже остались 2 братика и сестренка.

Молюсь за него.

Рыдаю день и ночь, говорят, что нельзя…

Сколько же нас таких матерей в ожидании смерти и встречи со своими сыновьями?

А время не лечит, наоборот, становится больнее…

Рыдала, пока читала.

Как же мне жаль мамочек, потерявших своих деточек.

Мой сынок любимый погиб на работе в 23 года, вот уже скоро семь лет будет, как его нет со мной, а я до сих пор не верю и не могу с этим смириться.

Родные отвернулись, да и знакомые шарахались от меня, как от прокажённой.

Вот живу с этой невыносимой болью, ничего не радует, а что делать, думала, что долго не протяну, а вот уже семь лет будет 28 декабря.

Всем мамочкам сочувствую и соболезную, мира Вам в душе!

Елена комментирует:

Но как я- мать не почувствовала беды, не сказала как я люблю его, не оказалась рядом, не могу простить себя за это, все было бы иначе, вся жизнь крутилась вокруг него, а сейчас все оборвалось…

Вот и я, мама, даже не почувствовала, что мой сын погиб, даже сердце ничего не предсказало! Как так?

Почему говорят, что материнское сердце чувствует беду, а что же мое молчало?

А теперь вот рвется на части и как же я жалею, что наверное мало говорила ему, что люблю его, он ведь сын мой!

Прости меня сынок, прости…

В 7 месяцев вместе с прививкой занесли гепатит “В”.

Сколько мы с ним перенесли – это не передать словами.

Лежали в 6 больницах.

В 5 лет у нас нормализовались ферменты, и нас сняли с учета.

Все это время мы с ним соблюдали диеты. Все было нормально.

В 18 лет он женился, родился ребенок.

Но в какой то момент я его упустила.

Появились проблемы с работой, он стал пить и, естественно, печень не выдержала.

Последние три дня он ходил сам не свой.

Говорил, что болит живот и мучает понос.

Он никогда не жаловался на боли, и тут мне не сказал, что у него рвота и жидкий стул с кровью.

Его увезли на скорой с низким давлением.

Больше я его не видела.

От большой потери крови, у него наступил шок.

Ему сделали усыпляющий укол, и сын уже не проснулся.

У меня трое детей, он самый старший.

Добрый, отзывчивый, всегда нам помогал и был всегда рядом.

Я до сих пор не верю, что его нет.

Мое здоровье сильно пошатнулось.

Хожу по врачам, но я думаю, что это от тоски по сыну.

Еще утром 9 марта пили чай с конфетами, подаренными им на праздник, а вечером Женю увезла скорая в тяжелом состоянии, а еще через 2 недели его не стало, отказали почки, легкие, сердце.

Даже в реанимации, пока он еще мог говорить, он все время рвался домой, он даже мысли не допускал, что умирает.

Больше у меня никого нет, совсем никого, одна в чужом городе – переехали 8 лет назад, но всегда нас было только двое, остальные чужие.

Остались 4 кота и собака, только они и держат, а так только одно желание – поскорее к Жене, я даже место себе рядом с ним приготовила.

В Бога больше не верю, не хочу я верить в Бога, который забирает у матери единственного ребенка.

Но за сына все-таки молюсь, как умею, может ему будет лучше от моей молитвы.

Однажды во сне, а может и не во сне Женюшка попросил меня отпустить его, я стараюсь, только плохо получается, т.е. совсем не получается.

А еще огромное, страшное чувство вины: я его не уберегла, только я.

Он такой был замечательный, умный, красивый, он столько для меня делал, а я его не спасла.

Мой ад уже наступил, наверное, я это заслужила.

Только бы моему мальчику там было хорошо или хотя бы больше не больно.

Я так тебя люблю.

Когда-то, в 2001 году, я похоронила в течение месяца обоих своих родителей, это было кошмаром, но сейчас это совсем другое, нет слов, чтобы описать весь ужас, что со мной происходит: чувства вины, невыносимой тоски, страха, безнадёжности, пустоты, горя и отчаянья.

Спасает только работа, там бывают моменты, что чувствую себя как раньше, но это быстро проходит, слезы каждый день, но их никто не видит.

Сын мне говорил раньше, что я сильная, но я не такая, просто жизнь меня ставит в такие обстоятельства, что и деваться некуда, надо карабкаться дальше, что и пытаюсь сейчас делать.

Я только хочу, чтобы ему сейчас было хорошо, больше ничего уже не жду.

Мне 43 года, я больше не боюсь умереть, но у меня есть ещё сын 9 лет, так что будем жить дальше.

Всем вам, мамочки, крепкого здоровья, утешенья, сил и терпения.

А наши дети теперь навсегда с нами, и всегда молодые.

У моей свекрови два дня назад умер старший сын, я жена младшего.

Я хочу ей помочь, но не знаю как.

Подскажите, как пережить такое горе?

Приветствую Вас, Ирина.

Я искренне Вам сопереживаю.

Вы находитесь на странице с требуемым материалом.

Пожалуйста, ознакомьтесь с публикацией и оставленными комментариями.

Прошло 1,5 года как не стало моего сыночка.

А боль все та же – время не лечит.

Может и лечит, но просто столько не живут.

у меня теперь нет праздников!

Предновогодняя суета – люди все куда-то бегут, что-то покупают, несут елки, подарки, а у меня все, как в тумане.

Я смотрю на них, как на дикарей и хожу, как отрешенная.

В каждом молодом парне вижу сыночка, хочу окликнуть его, и тут приходит реальность – страшная, подлая, несправедливая реальность! Я часто плачу.

Друзья все отошли – никому неинтересно общаться со мной теперь – всегда грустной, не смеющейся никогда.

Люди, представляете, я разучилась смеяться!

Меня ничего не радует в этой жизни – я одна, все время одна со своим горем.

День прошел – и ладно. И так всегда…

Четвёртый новый год без сынули.

Праздники для меня теперь не существуют.

Димочке было бы 33 года, но его раздробил грузовой состав.

Красивый, умный, любимый сынуля.

За эти годы было всё: неверие, отрицание случившегося и мысли о самоубийстве: лишь бы быстрее увидеться с ним.

Ходила постоянно в Церковь, на кладбище и на место гибели в надежде его увидеть (может где-то промелькнёт силуэт) – и мне было легче потому, что я его три года действительно искала, и этим заставляла себя жить.

В прохожих, везде, и вдруг поняла, что я медленно схожу с ума.

И вот в этот момент всё оборвалось.

Сейчас я зависла в непонятном для меня состоянии: я между небом и землёй.

Я совершенно пустая, мне ничего не хочется, вроде бы жизнь продолжается, но меня в ней НЕТ!

Прошло 3 месяца как нет моего любимого сына.

Его не стало 30.09.2017.

Ему 2.06 исполнилось 27 лет.

Остановка сердца.

Это произошло в другом городе, и нам сообщили про весь ужас 31.09 по телефону.

Боже! За что и почему?

Он поехал поступать в Санкт-Петербург в – свой любимый город. Сами мы из Эстонии – г. Таллинн.

Он мне всё говорил: “Мамочка, ну что со мной может тут случиться? Я в самом красивом городе мира. Всё будет хорошо!”.

И это правда – боль не проходит, и время, и Церковь, и молитвы не помогают утихнуть этому горю.

Я не одна – есть ещё дочь, и ей 10 лет только исполнилось.

Я понимаю, что надо жить ради дочери, и найти силы чтобы сделать её жизнь счастливой.

Но пока это не очень получается – она часто видит как я плачу.

Я общаюсь с друзьями сына, и это немного даёт мне сил – что помнят его умным, добрым, веселым.

Он писал стихи и очерки, и был очень талантливым и заботливым сыном и братом.

Всем, кто потерял своих детей – только жить!

И ради памяти наших детей надо жить уверенно, и найти силы не замкнуться в своём горе.

Добрый вечер, милые девочки.

Ненавижу этот день, это число.

В отрывном календаре, сразу в начале года, отрываю листок с этим числом.

Легче не становится.

Это как груз на сердце привязали и сказали: тащи! И тащишь. И молчишь.

Никому не интересна твоя боль, твои слезы, твои терзания.

Это может понять только тот, кто это пережил.

В Церковь не хожу, аутотренинг уже не помогает.

Стала злой, сварливой теткой.

И вы знаете, перестала чего-то бояться.

Говорю то, что думаю, режу “правду-матку”, иду напролом, поэтому перестала общаться с родственникам, которые вместо поддержки после похорон, приехали ко мне занять денег на свои срочные дела.

Вот тогда я поняла, что ни перед кем не буду выворачивать свою душу, показывать свои слезы и переживания.

Теперь меня не волнует ничего: ни кризисы, ни плохая погода, ни сплетни на работе, ничего.

Ведь раньше жила и боялась: вот с работы сократят, вот начальник накричит, вот люди что-то не то подумают.

А боятся надо вот такого конца. Раз и все!

Открывай ворота – смерть близкого, любимого человечка пришла, и стала хозяйкой в твоем доме.

Она везде: в твоей голове, в твоей постели.

За стол с тобой садится каждый день.

И ты каждый день ей фигу показываешь – со злостью, с ненавистью.

И живешь, и ходишь не с опущенной головой и заплаканными глазами, а прямо глядя в глаза людям, которые только и ждут, что ты раскиснешь, сделаешься жалкой, несчастной.

Нет, девчонки!

Надо жить и помнить о наших мальчишках!

Ведь у них есть только мы, а у нас – только они.

Держитесь.

Пошел с друзьями в бильярдную.

Расстались в 20.00, а в 00.15 его нашли на железнодорожной платформе.

Он свел счеты с жизнью.

Я не верю, что мой сынок такое может сделать.

В сентябре он сам поступил в институт. Работал.

Мы живем в Москве.

Как так получилось, и что он там делал?

Хожу в Церковь, мне это очень помогает.

Молюсь утром и вечером.

Всем нам сил и терпения.

Бог не дает испытаний, которые человек не сможет пережить.

Милые друзья, по огромному горю, я писала ранее про свою страшную утрату единственного сыночка.

И часто возвращаюсь в этот раздел.

Очень близки чувства, мысли большинства из вас, девоньки, а вот с Ольгой не могу согласится, что Бог не дает человеку испытаний больше, чем тот может выдержать.

Про то есть масса примеров, когда несчастные матери уходили вслед за своими детками.

Скажу про себя: я стала другим человеком, от доброй сердечной женщины не осталось и следа.

Нет в душе ни жалости, ни сострадания, только пепелище.

Мир одет в чёрные и серые тона.

Как и Оксана, я стала злой и неприятной.

Меня, мою душу, сожгли, уничтожили безжалостной смертью моего единственного сыночка.

Святитель Игнатий Брянчанинов писал, что смерть – это казнь.

Только казнили не только сына, но и меня.

Простите, если что не так написала.

Очень тяжко…

Я тоже похоронила сына.

Какие-то мрази убили его на работе во время вахты.

Расследования не было, откупились.

Сейчас в цене только деньги.

Привезли его в цинковом гробу.

Месяц даже почему-то не плакала. Зато сейчас рыдаю по несколько раз в день.

Жду сыночка домой, не верится, что его больше нет.

С 7 лет лишилась родителей, воспитывалась в детском доме.

В Церковь не хожу.

Где он Бог, почему такой несправедливый?

Миллиардами воруют, людей убивают, и эти мрази от жира бесятся и над народом издеваются, а Бог их не наказывает.

Завтра девять месяцев, как похоронила любимого сыночка.

Смерть вырвала у меня его из рук.

Живу, если так можно сказать.

Не верю, что нет его, что не увижу никогда, не услышу его ласковое “мамуля”.

И жду, жду…

Каждую секундочку думаю о нем. Вспоминаю.

Он у нас, как солнышко, всегда с улыбкой.

А теперь все померкло, темнота, пустота, которую не заполнить.

Кричу, вою каждый день. Справиться не могу.

Как жить, зачем? Почему так?

Рядом семья старшего сына.

Они не оставляют меня, но это не спасает.

Похоронила сына – 17 лет в 2004 году, через 8 месяцев мама умерла, ещё через 8 – свекровь.

Мы с мужем и сейчас живём в горе, никогда легче не будет.

Здравствуйте!

Неожиданно, кажется, нелепо.

Живу, не знаю как.

Держитесь, крепитесь, только время поможет и все расставит по своим местам.

Спаси, Господи, родителей и помоги им, потерявшим самое дорогое – своих детей.

Три года прошло, немного легче, но почему так иногда больно…

Здравствуйте!

В декабре 2017 года проводила сына на очередные соревнования в другой город.

Через три дня после игры, созвонились, поговорили быстро, я спешила и сказала ему: “Давай вечером все обсудим?”…

Через 30 мин его не стало.

14 лет, красавец, умница.

Два месяца прошло, как в бреду.

Легче не становится.

Бесконечная боль, отчаяние.

У меня есть младшая дочь, пытаюсь как-то собраться ради нее, но это плохо мне дается.

Сквозь призму горя все кажется другим – друзья, отношения, сама жизнь.

Милые, добрые люди.

Искала помощи, и вышла на ваш сайт.

Ему было 33 года, он возвращался с вахты.

Я с ним за 2 часа до вылета час разговаривала.

Остались жена, двое деточек и боль моя.

Она рвет сердце, душу.

Хожу, как зомби, ну ничего не понимаю.

9 ней прошло, а еще не хоронили, ждем, вестей с Москвы нет.

Батюшка сказал, что надо смиренно принимать смерть детей, как Богородица приняла смерть сына своего Иисуса Христа.

Умом понимаю, а сердцем нет – ведь душа вместе с сыночком покинула меня.

Смотрю на фото, и прошу об одном – чтоб забрал меня к себе.

Валечка, дорогая, так хочется сказать вам слова поддержки, хоть на частичку уменьшить вашу боль.

Но это невозможно.

Я потеряла единственного сыночка 2 года и 9 месяцев тому назад, и никто никаким словом не облегчил мою боль ни на йоту.

Был сын в душе, а теперь боль.

Милая, дорогая сестра, держитесь.

Неведомо за что даётся такая лютая кара.

И приходится существовать с этим.

Мои бесконечно родные, но невидимые глазом братья и сестры.

Только что я прочитал все комментарии, оставленные горем убитыми людьми.

Скрыл глаза, чтобы никто не видел слезы мужчины, который не имеет никакого права Вам что-либо советовать.

Моя душа скорбит рядом с Вами, пронося сквозь сердце печаль и утрату.

Пожалуйста, примите мои искренние слова соболезнования и постарайтесь найти силы ради тех, кто остался рядом. Вы им нужны.

Простите меня.

С низким поклоном, Дмитрий Николаевич. А если быть предельно открытым – Димка из города Москвы.

Спасибо вам, Дмитрий, за теплые слова поддержки.

Дима, спасибо Вам за этот сайт.

За Ваше сочувствие и сострадание.

Это дорогого стоит.

Большинство людей стараются абстрагироваться от ужаса, свалившегося на несчастных матерей.

Даже близкие казалось бы люди, и те отдаляются, как бы боясь “заразиться”.

И в Храме нет поддержки: ” Бог дал, Бог взял “. А как и чем жить?…

Низкий Вам поклон, Дима, за участие.

Спасибо, Дима, и мои дорогие подруги по несчастью.

Многие едут, звонят, сочувствуют, а потом у всех своя жизнь, заботы и проблемы.

Остаешься один, не считая самых близких.

Днем на работе, а как придешь, на фото глянешь и воешь, как волчица.

Сил нет. Вроде понимаешь, что надо держаться, а не могу.

У меня 28.02.2017 г. умер сыночек, прямо на работе.

Я здесь уже писала.

Ребенок-Ангел, спортсмен с высшим образованием, красивый и душой, и телом.

Бог его забрал, просто вырвал из жизни.

Прошел год, стало ли легче? Нет.

Боль, обида, чувство несправедливости и безразличие к прежде жизненным ценностям.

Все как-то сразу померкло.

23.02.2018 я потеряла самого дорогого человека – единственного сына.

Ему было всего 33 года.

Не могу поверить, что его больше нет, боль утраты, пустота.

Кажется, он где-то рядом, но не подпускает к себе.

Руки отнимаются, ничего не могу делать.

Он в этот день шел к нам домой, но так и не дошел.

После обеда мы еще разговаривали с ним, а в 14-30 его уже не стало.

Мне в этот момент было так плохо, видно чувствовало сердце, что с ним что-то не так.

Стали ему звонить на телефон, но он не отвечал.

А утром мы узнали, что его больше нет.

Он был добрым, отзывчивым, занимался спортом, но нелепая смерть оборвала его жизнь.

Наверное, правду говорят, что Бог забирает к себе самых лучших, но почему так рано?

Сначала не понимаешь, как можно ходить на работу, смотреть телевизор, спать, гулять и т.д, ведь его нет, к тебе он не придет, не позвонит.

Остались только воспоминания: ты видишь его маленького, подростка, потом армия, и тут все кончено, в один миг.

Это невыносимо!

Это сидит у тебя в подкорке, с этим ты и продолжаешь свой путь.

Вы знаете, раньше я всегда мечтала, о разном, а теперь, как отрезало.

День прошел, ну и ладно.

Люди суетятся чего-то: машины, кредиты, квартиры, телефоны новые.

А ты знаешь, что ничего этого тебе не надо, смотришь на фотографию и просишь: ну скажи хоть слово, хоть раз услышать: мама, это я.

Пусто, девочки на душе, пусто.

Дорогие мамочки, примите мои самые искренние соболезнования.

Потерять ребёнка – выше человеческих сил!

Пускай нашим деткам будет на облачках хорошо, и мы с ними обязательно встретимся и обнимемся крепко-крепко.

31.01.2018 года мой сын Роман ушел из жизни.

Сегодня уже шестой месяц как его нет.

Очень хочу увидеть его.

Плачу каждый день.

Хочу умереть, чтобы встретиться с ним.

Я не хочу жить.

В голове все время сын.

С каждым днем приближается дата – полгода.

Мне страшно, больно осознавать, что уже столько времени моего ребенка нет и что он никогда не придет и не позвонит.

В интернете видела информацию, что, якобы, это я жалею себя, когда плачу, страдаю по сыночку.

Хорошие мои женщины, прочла все ваши письма – читала и тихо плакала.

Вы меня спасли: вот уже 2 недели у меня одна мысль – не хочу жить.

Мой сын, слава Богу, живой, но находится в сизо.

Он не насильник и не убийца, попал туда по своей глупости, за что и будет отвечать.

Для нас с мужем эта новость оказалась концом света, но, слава Богу, что оказались рядом друзья и родственники – никто не отвернулся.

Нужно просить Бога о помощи и молиться, он обязательно услышит и поможет.

Спасибо вам большое.

Мой сын, ему 24 года… Он умер, и я не знаю что мне дальше без него делать! Жизнь моя оборвалась. Я не хочу жить…

Дорогая Котина мама.

Мне безумно жаль вас, себя и всех осиротевших мамочек, написавших на этот сайт.

Моего единственного сыночка Сашеньки нет уже три года и два месяца.

Три года слёз, отчаяния, протеста.

Здесь Наташа пишет, что надо просить у Бога помощи, молиться, и Бог поможет. Мне не помог.

Хорошая, бедная Котина мама, знаю как вам тяжко и безнадёжно.

Хотелось бы чем-то помочь, облегчить эту вселенскую боль. Но могу только поплакать рядом…

Скажи мне, Бог, зачем ты это сделал?
Ведь я молилась и тебя просила: Его хранить, как самого, себя.
Ты отомстил за то, что я любила сына больше, чем люблю тебя?!
Чего добился ты жестокостью своей?
Лишь доказал: не любишь ты людей…
Душа кричит, все струны рвутся в ней: За что? Зачем?
Ведь он был мне нужней.
Тебе я задаю вопрос.
Я – Мать! И у меня есть право это знать!
М о л ч и ш ь?!
А значит нет ответа…
Или не хочешь отвечать на это?!

Здравствуйте, мамы!

Я, как и вы, потеряла своего младшего сына. Ему было 27 лет, и погиб он в авиакатастрофе, которая произошла 6 марта 2018 года в Сирии, в городе Хмеймим. Он гвардии старший лейтенант.

Прошел не одну горячую точку, но к сожалению по ошибке пилота, 39 семей осиротели.

Я хочу ВАС всех поддержать в этом огромном горе, я, как и вы все, постоянно плачу.

Было очень много планов и перспектив, но увы, есть такое страшное слово СУДЬБА.

Я стараюсь выживать только разумом, внутренняя пустота и безразличие, думаю, что мы все это испытываем.

Но есть одно НО, которое дает мне шанс на выживание. Мой сын был бы против, чтобы я так страдала, Он приходил ко мне на третий день после гибели, и показал как они погибли, меня этот вопрос очень мучал.

Он очень редко приходит, но показывает, что у него всё в порядке. И я не имею права его подводить.

Мы должны отпускать наших мальчишек на небеса, иначе мы им просто мешаем своими слезами и мыслями, обрести покой.

Мы поступаем как эгоисты, которым тяжело и плохо, забывая, что нашим мальчикам это приносит только боль, и они оберегая нас, не могут уйти до конца на небеса.

У нас ведь очень сильная с мальчишками связь.

Я очень сильно всегда чувствовала это, и сын всегда удивлялся, что я ему звонила именно в сложные моменты.

Я для себя решила, что я ОЧЕНЬ сильно люблю своего сына, и поэтому не имею права его разочаровывать.

Я как-то на могиле задала ему вопрос, видит ли он меня и слышит, и в какой-то момент увидела у себя на пальце тоненькую паутинку, которая уходила в небо.

Я очень сильно обрадовалась, поблагодарила своего детеныша, и пообещала, что буду очень стараться его не беспокоить.

Так вот и выживаю потихоньку. И ВАС всех прошу, отпускайте понемногу своих сыновей.

Исправить ситуацию мы не в силах, а создать им покой – сможем.

Мы же их любим и ради наших сыновей, мы должны это делать.

Если судьба так решила, значит мы ещё должны на этом свете что-то доделать.

А наши мальчики всегда с нами рядом, и оберегают нас неразумных. Держитесь, девочки, только мы сами можем себе помочь.

Люба, спасибо Вам. Ваше обращение помогло задуматься…

Бедные, несчастные мамочки.

Сколько бы не было ребёнку лет, он для родителей, особенно для мам, останется ребёнком.

Такое горе разрушает, а не очищает душу человека.

Пусто на душе, и жизнь кажется пустой. Я тоже одна из вас.

Жить нельзя, умереть тоже, запятую ставить негде…

Пробуждение начинается словами: я и сейчас. Последние восемь месяцев просыпаться стало неимоверно больно, холодное сознание, что я ещё здесь, приходит не сразу… Я так всегда раньше любила просыпаться, вскакивала по утрам с кровати с улыбкой, такой счастливой, чего мои мальчишки никогда не понимали… Наверное, они считали, что радоваться новому дню могут лишь люди, не понимающие одну простую вещь – сейчас – это не просто мгновение, это напоминание, что вчерашний счастливый день отдалился на день, прошлый счастливый год на год и рано или поздно придет Она…., мол, куда торопиться… Я улыбалась и целовала их в щеки…))
Теперь, чтобы встать с утра, нужно время, нужно вспомнить, кем я была раньше, как я выглядела, как должна вести себя… Одевшись, и наведя окончательный “лоск” на одеревеневший и вполне сносный вид, я вспоминаю, какая мне предстоит роль. Я вижу в зеркале вовсе не отражение, скорее немую просьбу: ТОЛЬКО ДОТЯНИ ДО ВЕЧЕРА.
Может это чересчур, но с другой стороны – моё сердце разбито также как у всех здесь матерей, я будто иду на дно, тону, нечем дышать… В моей жизни был хоть какой-то смысл, когда ты чувствовал, что действительно есть кто-то рядом, всепонимающая тебя душа, кого ты бесконечно любишь. Моему единственному сыну было 20 лет. 22 декабря 2017 года его не стало. Егор трагически погиб……
Говорят, чем ты старше, тем у тебя больше опыта. Полное фуфло! Сейчас я понимаю, что с годами стала намного глупее. Ведь опыт – это не то, что происходит с человеком, а то, что делает человек с тем, что происходит.
… Впервые в жизни я не знаю, что меня ждёт, каждый день как в тумане. Уже ничего не изменится…

08.06.2018 в 15.40 машина сбила мою дочку. Ей было 16 лет. За 10 минут до этого я говорила с ней по телефону. Она приезжала ко мне на работу к врачу. Я работаю в клинике. Пришла, была такая грустная. Еще и дождик пошел, намочил нас, пока я ее провожала.

Стояла, смотрела ей вслед, как будто чувствовала, что не увижу больше. И не увидела.

А потом начался кошмар этого дня. Не могла дозвонится. Думала, почему не доехала до дома. Ее сбила машина около дома. На остановке.

Пока я ехала, пока ее везла скорая, она скончалась по дороге. Я приехала в морг. Не верила до последнего.
А потом я увидела, что лежит она вся в крови – вся с головы, до ног. Моя девочка. И там я умерла вместе с ней. Вот и живу непонятно как. Вроде дышу, и вроде не дышу. Не знаю. Чувствую себя за стеклом. Как инопланетянин.

Это чувство «жизни за стеклом» у меня четвёртый год. Там живут, радуются, суетятся люди со своими заботами, смешными проблемами… Там все знакомые, друзья, и даже Церковь осталась там… А тут я одна, и тоска, и слёзы, и обида, и безнадёжность… Сил нет…

05.08.2018 года трагически ушел из жизни мой любимый, мой единственный родной сыночек. Ему было всего 21 год. Чувство вины, что я живу, а его нет, не покидает ни на минуту.

Каждый день хожу на кладбище. День просто истерика, другой день нет даже слез, просто пустота. От безысходности сходишь с ума.

В конце июня убили моего 22 – летнего сына, вечером он поехал на машине на дачу к друзьям, не доехал – был зверски расстрелян в упор неизвестными, а авто было выставлено на продажу.

Мой муж и брат сами нашли тело нашего мальчика (по треку с маячка из авто, который был на моём телефоне). Следствие продолжается, результатов пока нет.

Мы с мужем остались одни, сын поздний, единственный.

Сын был очень светлым, добрым, умным, блестяще окончил колледж, отслужил в армии (военным водителем), 11 месяцев отработал в магазине автозапчастей кассиром-консультантом – почти всё успел за свою коротенькую жизнь, встречался с девушкой, столько планов было.

Нам 52 и 61. Всё. Точка. Смысл жизни пропал. Ждём встречи с сыном. Хожу в Храм, пытаюсь молиться, исповедуюсь, причащаюсь, но как-то машинально всё, не как раньше (когда ждала сына из армии).

Мой сын в 38 лет ушел из жизни 10 июля 2018 года. Сердечная недостаточность, не спасли 2 бригады реанимации. Ничего не предвещало беды. Со станции скорой помощи мне ответили, что в России ежегодно таких случаев порядка 200 тысяч. Год назад была в Иерусалиме, просила здоровья у Бога для него…
Сейчас живу в другом измерении – помню о нем каждую минуту.

2 года назад 30 октября ушел наш единственный и самый лучший. Никогда это не приму. Боль убила все внутри живое, и никому этого не объяснить. Поймет только тот, кто пережил. Все родственники и друзья исчезли. Мир жесток и беспринципен.
В Бога не верю после трагедии: муж и я постарели, и вообще изменились. Радоваться и смеяться искренне разучились – нет счастья без сынули. Много раз посещали мысли о суициде, но понимаю, что это не выход. Работаю, хожу на танцы, отвлекает, но это временной самообман.
Нет полноценной жизни без моего любимого и родного сынули, и жизни нет. Все вокруг, как искусственное. Вещи, которые раньше радовали, потеряли ценность. Нет ни в чем ценности, жалею только мать.
Когда мне было 13 лет, в 2000 году погибла сестра трагически, ей было 17 лет, а сейчас и у нас такая же история.
Очень тяжело. Экстрасенсы и гадалки только наживаются на горе. Нет у них человечности, интересуют только деньги. Уже и не знаю к кому обращаться. Живем кое-как.
После первого года хотела развестись с мужем, но у него нет никого, кроме меня, потом поняла, что не могу так поступить. Это как предательство моего сына.
Мы ругались и обвиняли друг друга. Потом поняли, что это все бессмысленно.
Психотерапевт нам не смог помочь.
Иногда пишу стихи, посвящаю их сынуле. В те минуты мне становится лучше, как будто говорю с ним. После его ухода написала 6 стихов длинных и серьезных. Мне кажется, он сам мне как будто диктовал, что написать. Стала писать книгу “На грани, немой мир”. Она пока в стадии разработки. Пишу о переживаниях и о безмолвном горе.

Прочитала все комменты, наревелась. Оказывается, я не одна такая! 2 месяца назад у меня погиб сын. 2 недели не дожил до 22 лет. Летом намечали свадьбу. Даже внуков не успел нажить. Такая пустота внутри. Пустота и БОЛЬ! Как жить дальше не знаю. Сил плакать и страдать уже нет. Держит на плаву старшая дочь с внуками, но они далеко. Общаемся по телефону. Действительно, ничего не хочется делать, в голове одна мысль: зачем, за что? Кому это надо? Церковь не помогает, становится еще хуже. Кажется, если бы ходила раньше в Церковь – спасла бы, отмолила. Чувство вины съедает. Боюсь не выдержу! Как не совершить непоправимое? Муж тоже плачет целыми днями. Он у него вообще был единственным. Столько надежд возлагали на него! Также родственники и друзья почти все отказались. Кому нужно чужое горе. Кроме дочери никто не звонит.

Валечка, дорогая, я вот ходила раньше в Церковь, молила Господа, особенного Богородицу за сыночка… Ничего не помогло, никто не защитил от лютой болезни. И теперь мне только хуже от этого…

Я не хочу больше ничего в этой ужасной жизни. Похоронила Сына в 2018 году 31 января. Я постоянно думаю о нем. Не было ни одного дня, ни одной минуты, чтобы я не думала о нем. Я хочу его увидеть и очень скучаю. Где мой сыночек? Господи, где мой ребенок? Это невыносимо.

17 июня умер мой сын. Он был единственный мой ребенок и близкий человек. Казню себя, что не смогла ему помочь и защитить. Он даже во сне ко мне не приходит. Как сделать, чтобы ему там было спокойно и хорошо? Жить ли мне дальше? Я совсем одна. Могу ли я с кем-то из переживших эту трагедию переписываться? Мне очень тяжело.

Ирина, здравствуйте. Я Ваша тезка и на меня обрушилось горе потери единственного сыночка четыре года назад…

19 июля умер мой сын, мой любимый сын, эту боль нельзя пережить, может мне начать курить, я когда-то курила, а может пить? Ему было 43 года, попал под винт лодки в воде. Я просто не могу пережить, мое сердце постоянно ноет, не хочется верить во весь этот кошмар. Люди, помогите!!!

Это очень страшно переживать смерть собственного сына. Ведь это дети должны хоронить родителей, а не наоборот. Человек, у которого случилось такое горе обычно остается наедине со своими переживаниями. Да, родственники и знакомые стараются помочь, но любые разговоры о смерти стараются обходить стороной. Вся моральная поддержка заключается в словах держись и крепись. Мы расскажем, как пережить смерть своего сына. Эти знания будут полезными для человека, который испытал страшную трагедию.

Евхаристия, организованная этой группой каждые два месяца, составляет от 50 до 200 человек. После мессы они могут поговорить со священником или психологом или организовать индивидуальное собрание. В их распоряжении также богатая библиотека, где вы можете найти книги, посвященные потере. Самое главное, однако, родители могут просто встретить людей, которые имеют аналогичный опыт, пьют чай, едят торт, говорят.

Потеря ребенка сегодня очень много семей, хотя трудно получить точные цифры, потому что нет надежных исследований этого явления из-за деликатности дела. Дети умирают из-за выкидыша, несчастного случая, болезни, самоубийства, убийства. Каждая потеря испытывает разные потери, хотя они сопровождаются подобными чувствами. У них создается впечатление, что они рухнули во весь существующий мир, они испытывают невыразимые страдания, они чувствуют, что их сердце разорвано на куски, они испытывают бессилие и бессмысленность жизни.

Как пережить смерть сына - примите все эмоции и чувства

Вы можете испытывать что угодно: страх, горечь, отрицание, вину, злость - это естественно для человека, потерявшего сына. Никакое из этих чувств не может быть лишним или неправильным. Если вы хотите плакать - плачьте. Отдайтесь своим чувствам. Если удерживать все эмоции в себе, то будет еще тяжелее пережить горе. Воля чувствам поможет вам принять произошедшее. У вас не получится забыть все и сразу, но вы можете найти в себе силы и смириться со смертью. Отрицание чувств не позволит вам жить дальше.

Таким образом, они входят в период траура. Родители, которые потеряли ребенка, не всегда имеют возможность прожить свой траур до конца, чтобы обрести мир в сердце. Поскольку рана никогда не вырастет навсегда, это кажется очевидным. В трауре все дело в том, чтобы раны зажили и больше не болели. Очень часто самые близкие окрестности не позволяют родителям оплакивать и предлагать им «дешевый» комфорт. Родители-сироты часто слышат: «Ухватитесь за себя», «Не начинайте истерику», «Вам нужно как-то жить», «Больше не плачь».

Эти слова обычно направляются родителям или родственникам. Обычно это не проявление плохой воли. Такие реакции возникают скорее из-за неумения испытывать чужой траур и трудности в поиске новой ситуации. В то же время родители потеряют свои «доброжелательные стимулы» после потери. Они перестают плакать или, по крайней мере, не делают этого в присутствии других. Может быть, где-то расстроен, на подушку, когда никто не видит. Это особенно верно для женщин - матерей, которые плачут иначе, чем мужчин.

Как пережить смерть сына - запишитесь к психотерапевту

Есть психотерапевты, которые специализируются на таких случаях. В каждом городе должен быть толковый специалист. Перед записью обязательно с ним пообщайтесь. Узнайте, работал ли он с такими людьми и конечно же, какая стоимость сеансов. Вам в любом случае нужен специалист с большим опытом работы.

Мужчины часто не дают себе опыта в том, что произошло. Они думают, что им нужно держаться, потому что они являются поддержкой всей семьи. Они не могут проявлять эмоции, слезы, слабость. По их мнению, такое поведение «неуправляемо». Это становится проблемой, особенно когда супруги начинают дистанцироваться от потери. Это происходит, когда женщина, наблюдая за «нечувствительным» мужем, думает, что ему все равно, что она переживает. Она не видит в своем муже сострадания и понимания. И поэтому он остается со своими чувствами и медленно закрывается внутри себя.

Как пережить смерть сына - забудьте о сроках

Вас никто не заставляет перестать скорбить спустя какое-то время. Каждый человек индивидуален. В сложные времена эмоции могут быть схожими, но все переживают горе по-разному. Все зависит от жизненных обстоятельств и характера человека.

Но в каждом из них человек должен позволить эмоциям пройти. Он имеет право испытывать недоверие, гнев и гнев, боль, грусть и многие другие неприятные чувства. Сначала он должен допускать такие чувства, а также получать аналогичное согласие от других. Очень важно поддерживать внешнюю среду, чья самая важная задача - быть и сопровождать родителей после потери.

В частности, это означает создание атмосферы, чтобы «раненый» человек мог кричать и выкидывать гнев, чтобы они могли рассказать о потере или о своем любимом ребенке. На таком собрании не может быть места для суждения, «хорошего» совета, осуждения или жалобы. Практика показывает, что вам просто нужно быть. Родители-сироты имеют такой шанс, по крайней мере, во время совместных отступлений, а также на регулярных встречах сообщества после проигрыша. Все могут быть там, как он хочет быть, и как он чувствует, что он именно то, что он хочет.

Достаточно долго существует концепция принятия горя, состоящая из 5-ти этапов. Считается, что все начинается с отрицания и заканчивается принятием. Современная наука считает иначе - принятие горя не может состоять из 5-ти шагов, ведь люди испытывают неимоверное количество чувств одновременно. Они приходят и уходят, снова приходят и в итоге становятся менее заметными. Недавние исследования подтвердили, что люди принимают смерть сразу и не испытывают подавленность и злость - остается только скорбь по человеку.

Горькое, но эффективное средство. Этот процесс - как указывалось выше - приводит к заживлению ран, вызванных потерей, и к сближению с вашей травмированной жизнью. Это делается в основном прощением. Ради меня, прощение - это средство, которое заставляет раны заживать, и человек медленно возвращается к нормальному функционированию в мире. Прощение следует отдавать трем людям. Что бы ни случилось, мы часто обращаемся к первым претензиям и спрашиваем: «Почему?» В момент потери возникает вопрос о любви к Богу и Его Провидении; Они спрашивают, где он был, когда наступила трагедия.

Как пережить смерть сына - первая стадия

Вы не можете поверить, что это произошло, испытываете шок и оцепенение. У каждого человека своя реакция - одни застывают от горя, другие стараются забыться, успокаивая родственников, организовывая похороны и поминки. Человек не понимает, что с ним происходит. Помочь могут антидепрессанты, успокоительные настойки и массаж. Не оставайтесь в одиночестве. Плачьте - это поможет высвободить горе и облегчить душу. Стадия длится 9 дней.

Многие люди, имеющие извращенный образ Бога, думают, что Он несет ответственность за смерть своего ребенка. Как будто Бог произвольно позволял выживать, а не другим, как если бы он прямо посылал болезни или приказывал пьяным водителям залезть за руль. Бог, хотя и невинный, обвиняется как исполнитель всех страданий. Поэтому, в процессе траура, мы должны простить его и, таким образом, примириться с ним. Простить все, чего он не делал, но то, что он обвинял своих страдающих родителей.

Прощение также необходимо другому человеку. Это может быть тот, кто убил ребенка. Тот же человек может также быть ребенком. Подсознательно родители могут сожалеть о том, что они ушли и ушли с чувством пустоты. В конце концов, это может быть любой другой человек, которому супруги чувствуют гнев или ненависть, связанные с потерей. Позволяя себе испытывать гнев, они вступают в путь, чтобы достичь места прощения, которое исцеляет нарушенные отношения.

Как пережить смерть сына - вторая стадия

Стадия отрицания идет до 40-ка дней. Человек умом уже принимает потерю, но душа не может смириться с произошедшим. На этой стадии родители могут слышать шаги и даже голос умершего. Сын может сниться, в таком случае поговорите с ним и попросите отпустить вас. Говорите о сыночке с родными, вспоминайте его. Постоянные слезы - это нормальное явление в этот период, но не позволяйте себе плакать круглосуточно. Если вы не можете выйти из этой стадии - обратитесь к психологу.

Последним человеком, нуждающимся в прощении, является «осиротевший» родитель, который должен простить себя. Многие родители жалеют о том, что не заботятся о себе или о ребенке, что они их не очень любят, они не дают достаточной поддержки, а теперь - после того, как он ушел - уже слишком поздно. Многие родители выкидывают, что они не предотвратили смерть, не защитили своего ребенка, что они оставили их в какое-то важное время для его жизни. Включено существом, которое имеет мало общего с реальностью и порождает огромное чувство вины в человеке.

Без прощения, без скромного принятия себя и своей жизни, трудно исцелить раны потери, трудно облегчить боль и вернуться к более стабильному функционированию в мире. Потеря ребенка - это не что иное, как первая. Так же, как после воскресения Иисуса. Раны остаются, но жизнь новая, другие. Родителям нелегко идти от потери к новой жизни, от Страстной Пятницы до Пасхи. Это требует много терпения, доброты, сочувствия и навыков пересечения. Потому что, когда смерть наступает на арену нашей жизни как пограничное событие, для которого мы бессильны, тогда схема не работает.

Как пережить смерть сына - третья стадия

В течении следующих 6-ти месяцев вы должны принять боль и потерю. Страдания могут утихать и усиливаться. Родители часто винят себя, что не уберегли ребенка. Агрессия может распространяться на всех окружающих: друзей сына, государство или врачей. Это нормальные чувства, главное, чтобы вы с ними не перебарщивали.

Скорбь идет своим путем, но все переживают это по-другому. У некоторых родителей боль и травма иногда увеличивают потери, которые они испытывают. И все же их всех приглашают позволить потерям - стать неотъемлемой частью их жизни - привести их к чему-то новому, более зрелому и полному мира, согласиться с окружающей реальностью, окружающими и самими собой. Важно преодолеть определенный барьер неумелости, как от родителей-сирот, так и от тех, кто хотел бы им помочь.

Первые не всегда знают, как обращаться за помощью, как выражать свои потребности. В свою очередь, последние, часто из-за отсутствия личного опыта, не знают, как подойти к ним, как говорить, как их поддерживать. Бог, который пережил страдания и смерть, страдает вместе с нами. Он приходит и дает нам свою помощь, обычно действуя другим человеком. Открытость этого замечательного обмена делает раны, хотя они не исчезают, излечиваются и становятся свидетельством большой любви.

Как пережить смерть сына - четвертая стадия

Переживания становятся более легкими уже через год после потери. Будьте готовы к проявлениям кризиса. К этому времени вы должны научиться управлять горем и вам будут уже не так страшны чувства, как в первый день трагедии.

Как пережить смерть сына - пятая стадия

Душа горюющего успокаивается к концу второго года. Ваше горе конечно не забудется, просто вы научитесь с этим жить. Зная, что делать после смерти сына, вы сможете жить дальше и думать о будущем.

Люди могут испытывать настолько сильную боль, что задумываются о самоубийстве. Боль может быть невероятно сильной. Гоните подобные мысли прочь - обратитесь лучше за помощью.

Лэйсэн Муртазина (Уфа): Мамы, потерявшие детей… Я не знаю, как помочь людям, пережившим, переживающим подобную трагедию. Возможно, истории, рассказанные здесь, дадут им хоть какой-то ориентир.

27 ноября - День матери. Это хороший и светлый праздник, когда отмечается день самого важного и невероятно любимого человека. Но в жизни случаются непомерно кощунственные вещи, противоестественные и противоречащие самой природе - когда родители теряют своего ребенка. Весь ужас случившегося заключается в том, что женщина остается матерью, но ребенка уже рядом нет. Эти женщины выжили. Выжили, после своей смерти.

РАДМИЛА

После ухода сына, моего Дани, я стала ездить в больницу. Там оставалось много Данькиных друзей, женщины, с которыми мы там познакомились и с которыми мы общались на протяжении нескольких лет. Кроме того, когда мы с Даней еще была в Москве, и я видела, как там для детей были организованы различные праздники, обучение, приходили клоуны, знаменитости какие-то. У нас же дети были предоставлены сами себе, развлекали друг друга как могли.

В первое время я не понимала, что я сама себя спасаю. Помню, Даньке было 40 дней, я купила 3 или 4 трехколесных велосипеда, большие машинки, на которые можно сесть и кататься. Я это везла как подарок от Дани. Я тогда просто вспоминала, как было в Москве, и я хотела, чтобы и у наших детей это было. Проводила праздник, привозила бытовую химию, воду, приезжала с волонтерами. Мне всегда казалось, что если Данька меня видит, то он мной гордится. У меня и сейчас такое ощущение. Я воспринимаю свой фонд «Потерь нет» , который родился из этой деятельность, как своего ребенка. Когда-то в 2011 году я его родила, а сейчас ему уже 5 лет. И с каждым годом он становится взрослее, сильнее, умнее, профессиональнее.

Мне очень нравится, когда люди вспоминают что-то, какие-то интересные моменты из его жизни. У моего Даньки был друг Рома. Он сейчас взрослый, 21 год. Прошло уже 8 лет, но он каждый год приходит на поминки. И мне так приятно, когда он вспоминает какие-то вещи, которые были связаны с их дружбой. И я по сей день узнаю какие-то фишечки, которые они творили, а я о них знать не знала! И мне приятно, что этот маленький тогда мальчик, до сих пор помнит моего сына, ценит эту дружбу. Когда я смотрю в соцсетях его фотографии, я думаю, надо же, уже какой большой. И у меня мог бы быть того же возраста ребенок. Мне конечно радостно, что у Ромы жизнь сложилась, и он такой красивый, умный парень.

Наверное, лучше откровенно с ребенком поговорить, о том, что с ним происходит. В этих случаях с мамами не случается необратимых трагедий. Мамы не принимают решения тоже уйти вслед за ребенком. Ребенок же оставляет какой-то наказ. Мы даем ему возможность принять эту ситуацию, имеем возможность попрощаться – и это бесценно! В погоне за спасением родители забывают о самом умирающем ребенке.

Эти паллиативные дети уже настолько замученные лечением, они просто хотят, чтобы их оставили в покое. В этот момент, может быть, лучшим будет осуществить его детскую мечту. Свозить в «Дисней ленд», познакомиться с какой-то личностью, может он просто хочет остаться дома в кругу семьи.

Я наделала много ошибок. Я сейчас вспоминаю, и думаю, может быть, он меня простит. Потому что я, конечно же, хотела как лучше. У меня тогда не было этих знаний. Я вспоминаю, что он даже пытался об это поговорить, а я не услышала. Сейчас я бы обязательно поговорила с ним, объяснила, что в жизни так бывает… нашла бы подходящие слова.

Я мечтаю организовать день памяти для таких мам. Чтобы они имели возможность встречаться, говорить об этом, вспоминать. И не только плакать, но и посмеяться. Потому что у каждой мамы есть какое-то счастливое воспоминание, связанное со своим ребенком. Я стараюсь именно такое вспоминать. Конечно, ребенок, умирающий у тебя на руках – это отпечаток на всю жизнь. Но когда особенно тяжело, я стараюсь вспоминать что-то хорошее. О том, как он обо мне заботился, как он смеялся, как мы куда-то ездили, как он любил свой велосипед, как он любил собирать свои лего-конструкторы. Его дни рождения, как мы отмечали новый год.

Мы все объединялись ради него всей родней. Я паковала полночи эти подарки, мы придумывали следы, как дед мороз зашел из окна и оставил подарки. И это очень ценные и приятные воспоминания. Я помню, как он родился, как мне дали его на руки. На утро мне его принесли, я подумала: «Боже, какой он красивый!», мне казалось, что у него нимб, от него исходит сияние! Другие как-то не очень… но мой! Я гордилась, что в годик он говорил три слова: киса, мама и муха. Когда он пошел, еще не было года, я думала – это только мой! Больше никто! Это уникальный случай!

Когда только умирает ребенок, нельзя звонить и спрашивать «как у тебя дела». Я считаю этот вопрос глупым и неуместным. Как могут быть дела у родителей, которые только что потеряли своего ребенка. И нужно обязательно говорить о случившемся. Если пытаться закрыть эту тему, то родители будут ее переживать внутри себя. Важно вспоминать, дать возможность родителям самим рассказать об этом. Если ребенок только-только ушел, конечно же, мама каждый день ездит на кладбище. Может, попробовать вместе с ней совершить этот ритуал, помочь ей добраться, если нет автомобиля. Быть помощником. Не нужно отговаривать ездить туда! Мама интуитивно начинает делать какие-то вещи, которые ей помогают. Просто нужно прислушаться и не идти наперекор.

Для меня первые три года – это было самое сложное время. Все вокруг напоминает о присутствии. Я знаю, многие мамы увешивают фотографиями квартиру. Какие-то вещи любимые берегут. Например, у меня уже девятый год пошел, но до сих пор стоит собранным его конструктор лего. Я люблю говорить: это он собрал! Представляете, в свои годы! Там такая сложная конструкция, автомобиль на моторчике. И я так гордилась тем, что он это собрал.

Конечно же, нельзя оставлять маму надолго наедине с этим горем. Дать ей выговориться, поплакать. Многие говорят: ну не надо, не плачь… пусть она плачет! Это нужно, это очень важно – оплакать свою потерю Эта боль всегда будет со мной. Это никуда не денется. И ни у одной матери, потерявшей своего ребенка, это не уйдет. Мне кажется, родители этих детей на всю жизнь становятся паллиативными. Этим родителям на протяжении всей жизни нужна помощь.

ОЛЬГА

С мужем мы живем - в этом году будет 35 лет. У нас две дочери - Мария, 32 года, и Светлана, 30 лет. Маша замужем, живет в Новом Уренгое. Ее дочке 6 лет, сынишке 2 года. Работает тоже, как и я, в художественной школе. Светлана всю жизнь занимается танцами, работает хореографом. Еще учась в педколледже, каждый год работала в пионерском лагере хореографом, вожатой. Там она и увидела детей из детдома, которые проводили в лагере все лето.

Она меня несколько лет уговаривала взять девочку - Верочку, очень уж она ей понравилась – тоже любительница танцевать. Но я долго не могла решиться, и только осенью 2007 г. написали заявление в детском доме. Заявление приняли, сказали ждать звонка – пригласят для прохождения Школы приемных родителей. Звонка не было долго, я уж решила, что не подходим. Позвонили в апреле.

Мне сказали, что Верочку нам не дадут, так как у нее есть брат, детей разлучать нельзя. А нам дадут другую девочку - Алину. Ее отдали в семью в прошлом году, но хотят вернуть. Родилась она в многодетной семье - четвертый или пятый ребенок. По детдомовским документам - все побывали в местах заключения. Мать лишили родительских прав , когда ей было 3 года. С тех пор она находилась в приюте, с семи лет в детдоме. Дом, где она жила с родителями, сгорел. Помнит она только бабушку, которая приходила к ней, пока ее не забрали в семью.

Не знаю почему, но мне стало страшно. Тогда я не могла себе объяснить этот страх, сейчас думаю, это - было предчувствие будущих наших событий, знак того, что если боишься – не берись!Помню ту минуту, когда мы ее увидели в первый раз. Алину должны были привезти и сразу отдать нам в семью, чтоб дети ее не травмировали расспросами. Мы пришли за ней с дочерью Светланой. Нас подвели к Алине. Она сидела за столом, безучастная, с опущенными плечами, вся вжалась в стул, как будто хотела, чтоб ее никто не замечал. Взгляд ее был устремлен в никуда.

Когда ее спросили, пойдет ли она жить к нам в семью, она глянула на нас мельком и кивнула, как будто ей было все равно.Так 31 мая 2008 года она стала нашей. На тот момент ей было 10 лет. По документам она Алина. Но дома мы зовем ее Полиной. Мы решили поменять ее имя, после того, как она прочла где-то, что Алина означает «чужая». Долго выбирали. Остановились на Полине не случайно: П - Олина (то есть – моя); по цифровому обозначению ПОЛИНА полностью соответствует АЛИНЕ; по церковным канонам соответствует Аполлинарии. А еще Полина означает – маленькая. А ей так хотелось побыть маленькой, любимой, ведь она этого была лишена.2 года мы жили не сказать что бы счастливо, но достаточно спокойно.

Полина кроме школы посещала еще художку и музыкалку. У нее было много друзей. Она оказалась веселым, жизнерадостным ребенком. И в родне все приняли ее, как свою, родную. Началась наша больничная эпопея в конце августа 2010 года. Полина обнаружила у себя какую- то шишечку.

С 17 ноября 2010 года отделение онкогематологии стало нашим вторым домом. Мы там жили: лечились, учились, ходили, когда было можно, в магазины, кафешки, кино. Знакомились с новыми людьми. Дружили, ссорились, мирились. В общем, жили почти как раньше, за исключением одного: учились жить с каждодневной болью. У детей боль – физическая, у родителей – моральная, душевная. А еще мы учились переживать потери. Наверное, в нашем случае, это слово надо писать его с большой буквы, ведь это не просто Потери, это Камилочка, Игорь, Сашенька, Илюса, Егорка, Владик…

А в душе жила надежда, что нас это минует. Мы вылечимся, забудем об этом времени, как о страшном сне. Полинка мне здесь стала по-настоящему родной. Мне хотелось взять ее на руки, прижать к груди, закрыть собой от этой болезни. Я ее не родила, но выносила, выстрадала. Как мы радовались, когда нас выписали домой в июле. И как недолгой оказалась наша радость… В ноябре мы вновь оказались в нашем 6 отделении.Весь год домой мы приезжали только для того, что бы собрать вещи в очередную поездку. Мы надеялись! Мы жили этой надеждой! Но в декабре и здесь нам вынесли страшный вердикт.

До последнего дня Полинка радовалась жизни, радовалась, что скоро наступит весна. Она успела поздравить всех с первым днем весны и прожить в своей последней весне три дня…

Как я прожила эти два с половиной года? Первые полгода я просто разучилась разговаривать. Не хотелось ни с кем говорить, никуда ходить, никого видеть. Не отвечала на телефонные звонки. Я уволилась из художки, где проработала 25 лет, была завучем. Я каждый день смотрела фотографии, заходила на ее страничку вКонтакте – перелистывала ее записи и по-новому их осмысливала. В магазине я в первую очередь шла к тем товарам, которые покупала, когда мы лежали в больнице, к тому, что можно купить Польке. На улице видела девочек, похожих на нее. Дома все ее вещи, каждую бумажечку сложила в ее шкаф. Выбросить или отдать что-то я даже не помышляла. Мне кажется, что тогда слезы у меня из глаз просто лились постоянно.

В апреле на мое попечение старшая дочь оставила внучку. Сейчас я понимаю, как им трудно было на это решиться, но этим они, наверное, спасли меня, вытянули из депрессии. С внучкой я опять научилась смеяться и радоваться.
В сентябре устроилась на работу в Детско-юношеский центр руководителем изостудии.
Новая работа, новые люди, новые требования. Куча бумажной работы. Приходилось учиться, не только работать, но и жить в новой для меня действительности. Время на воспоминания были только ночью. Я училась жить, не думая о прошедшем. Это не значит, что я забыла – это было в сердце каждую минуту, просто я старалась не думать об Этом.

Я благодарна людям, которые были со мной, что они не тормошили меня расспросами. Иногда было страшно общаться с людьми, боялась, что затронут больную тему. Я знала, что ничего не смогу сказать, вообще ничего – у меня просто перехватывало дыхание, сжималось горло. Но в основном рядом были понимающие и принимающие мою боль люди. Мне и сейчас тяжело говорить на эту тему.

С другой стороны, я с благодарностью вспоминаю, как настойчиво звонила мне, если я не отвечала – моим детям, одна из мамочек, ставшая мне просто подругой.Она писала мне в интернете, требовала ответов. Я просто вынуждена была с ней общаться. Она ругала меня, за то, что я не отвечаю другим, ведь они переживают за нас, обижаются моим невниманием, тем,что я их попросту игнорирую. Сейчас я понимаю, насколько она была права. После пройденных вместе испытаний, они не заслужили такого отношения. Это был полнейший эгоизм с моей стороны - думать только о своем горе, заставлять их чувствовать вину за то, что их дети живы, а не радоваться этому вместе с ними.

Я благодарна тем, кто помнит Полину. Мне радостно, когда ее подружки пишут что-то о ней в интернете, выкладывают ее фото, вспоминают о ней в дни памяти. Сейчас я понимаю, как была не права, даже эгоистична, когда обижалась на тех, кто мне говорил, что не надо больше ее тормошить, что надо дать ей прожить последние дни спокойно, дома, в окружении близких, не нужно ее больше колоть, принимать лекарства. Я считала, что нужно бороться до конца, тем более что и Полина так хотела. Просто ей никто не говорил, что ей уже нельзя помочь. Но я-то это знала! А продолжала биться в каменную стену.

Вспоминаю другую девочку, мама которой приняла неизбежное, и спокойно давала и делала для дочери все, что та хотела. А я Полине не давала покоя. Начинаю прощать тех, на кого обижалась во время лечения. С обидой ушли мы из больницы. Вернее, я ушла с обидой. Полина, мне кажется, вообще не умела обижаться. Или жизнь научила ее это не показывать. Прощаю, потому что они просто люди, просто делают свою работу. А паллиатив не входит в их компетенцию. Оказывается, их этому и не учили. Сейчас я знаю, что паллиативной помощи, как таковой в России нет, за исключением Москвы и Питера, да и там все очень сложно.

Однажды меня спросили – хотела бы я забыть об этом периоде своей жизни? Забывать не хочу. Как можно забыть о своем ребенке, о других детях, о том, как жили, что переживали вместе. Болезнь научила нас многому. Это часть моей жизни, и я не хочу ее лишаться.

ОКСАНА

Моя доченька Ариша появилась на свет как Ангел, в праздник святой Пасхи, и ушла на Рождество.… Не существует рационального объяснения, почему это случилось именно с нами. Наша потеря ужасна, и действительно несправедлива. Прошло 10 месяцев, а я до сих пор смотрю на могилу своей доченьки - и не верю. Посещать собственного ребенка на кладбище – в этом есть что-то нереальное. Словно я покинула собственное тело и смотрю на кого-то чужого, незнакомого, который стоит там и кладет на землю цветы и игрушки.…Неужели это я? Неужели это – моя жизнь?

Расхожая фраза о том, что мать готова отдать жизнь за своего ребенка, становится до конца – на уровне эмоций - понятной лишь тогда, когда сама становишься матерью. Быть родителем – значит, носить свое сердце не внутри, а снаружи. Как бы вы ни представляли себе, что чувствует человек, потерявший ребенка, умножьте это в триллион раз – и этого все равно будет мало.

Мой опыт таков: искреннее человеческое участие и доброта удивляли меня столько же раз, сколько их отсутствие. На самом деле, не так важно, что говорить человеку. Сказать «я тебя понимаю» мы, на самом деле, тут не можем. Потому что не понимаем. Понимаем, что плохо и страшно, но не знаем глубины этого ада, в котором сейчас человек находится. А вот мать, похоронившая ребенка, испытывает к другой матери, похоронившей ребенка эмпатию, сострадание, подкрепленное опытом. Вот тут каждое слово может быть хотя бы как-то воспринято и услышано. А главное – вот живой человек, который тоже такое пережил.

Поэтому первое время я находилась в окружении таких матерей. Осиротевшим родителям очень важно говорить о своем горе, говорить открыто, без оглядки. Я обнаружила, что это – единственное, что хоть как-то облегчает боль. А так же много, спокойно и долго слушать. Не утешая, не приободряя, не прося радоваться. Родитель будет плакать, будет винить себя, будет пересказывать по миллиону раз одни и те же мелочи. Просто быть рядом. Очень важно найти хотя бы одну-две причины продолжать жить. Если заложить в голове такую прочную основу, она будет служить буфером в те моменты, когда возникнет желание «сдаться». А еще, боль - это тренажер. Тренажер всех других чувств. Боль безжалостно, не жалея слёз, тренирует желание жить, разрабатывает мышцу любви.

Поэтому, ради всех родителей, которые испытывают горе, я напишу 10 пунктов. Возможно, они изменят к лучшему жизнь хотя бы одного осиротевшего родителя.

1. Прошло 10 месяцев, а я просыпаюсь, каждое утро с тем же ощущением горя, какое испытывала в день смерти Ариши. Разница заключается лишь в том, что теперь я гораздо лучше научилась скрывать боль своего разодранного в клочья сердца. Шок потихоньку улегся, но я до сих пор не могу поверить в то, что это случилось. Мне всегда казалось, что такие вещи происходят с другими людьми – но только не со мной. Вы спрашивали меня, как я, а потом прекратили. Откуда у вас информация, что на такой-то неделе, в такой-то месяц после потери ребенка мать больше не нуждается в подобных вопросах и участии?

2. Пожалуйста, не говорите мне, будто все, о чем вы мечтаете, – это чтобы я снова стала счастливой. Поверьте, никто на свете не желает этого так же сильно, как я. Но достичь этого в настоящее время я никак не могу. Самое сложное во всей этой истории, что я обязана найти какое-то другое счастье. То, которое я однажды испытала – чувство, что ты заботишься о любимом существе, – никогда больше не придет ко мне во всей полноте. И в этой ситуации понимание и терпение со стороны близких людей может стать поистине спасительным.

3. Да, я никогда уже больше и не стану прежней. Я теперь такая, какая есть. Но поверьте, никто не скучает по той мне больше, чем я! И я оплакиваю две потери: смерть моей дочери и смерть меня – такой, какой я была когда-то. Если бы вы только знали, через какой ужас мне пришлось пройти, то поняли бы, что оставаться прежней – это выше человеческих сил. Потеря ребенка меняет вас как личность. Мои взгляды на мир изменились, то, что было когда-то важным, больше таковым не является – и наоборот.

4. Если вы решили позвонить мне на первый день рождения моей доченьки и первую годовщину ее смерти, почему вы не делаете это на вторую, на третью? Неужели вы думаете, что каждая новая годовщина становится для меня менее важной?

5. Прекратите постоянно рассказывать мне о том, как мне повезло, что у меня есть свой ангел хранитель и еще ребенок. Я говорила вам об этом? Тогда зачем вы рассказываете это мне? Я похоронила собственную дочь, и вы всерьез считаете, будто я – везунчик?

6. Неполезно плакать при детях? Ошибаетесь. Для них как раз очень полезно видеть, как мама оплакивает смерть их сестры или брата. Когда кто-то умирает, плакать – это нормально. Ненормально, если дети вырастут и подумают: «Странно, а ведь я никогда не видел, как мама плачет из-за сестренки или братишки». Они могут научиться прятать эмоции, посчитав, что раз так поступала мама, значит это правильно – а это неправильно. Мы должны горевать. Как говорит об этом Меган Дивайн: «Кое-что в жизни нельзя исправить. Это можно только пережить».

7. Не говорите, что у меня один ребенок. У меня их двое. Если вы не считаете Аришу моим ребенком только потому, что она умерла, – дело ваше. Но только не при мне. Двое, а не один!

8. Случаются дни, когда мне хочется спрятаться от всего мира и отдохнуть от постоянного притворства. В такие дни я не хочу делать вид, будто все у меня замечательно и чувствую я себя на все сто. Не думайте, что я дала горю сломить себя или что у меня не в порядке с головой.

9. Не говорите затертые фразы как: «Все, что ни случается, - к лучшему», «Это сделает тебя лучше и сильнее», «Это было предопределено», «Ничего не случается просто так», «Надо взять на себя ответственность за свою жизнь», «Все будет хорошо» и т.д. Эти слова ранят и ранят жестоко. Говорить так - означает топтать память любимых людей. Скажите буквально следующее: «Я знаю, что тебе больно. Я здесь, я с тобой, я рядом». Просто будьте рядом, даже когда вам неуютно или кажется, что вы ничего полезного не делаете. Поверьте, именно там, где вам не уютно, находятся корни нашего исцеления. Оно начинается, когда есть люди, готовые идти туда вместе с нами.

10. Скорбь по ребенку прекратится лишь тогда, когда вы увидите его снова. Это – пожизненно. Если вы задаете себе вопрос, как долго ваш знакомый или член семьи будет тосковать, вот ответ: всегда. Не подгоняйте их, не принижайте чувств, которые они испытывают, не заставляйте их чувствовать себя виноватыми за них. Откройте уши – и слушайте, слушайте то, что они рассказывают вам. Возможно, вы чему-нибудь научитесь. Не будьте настолько жестоки, чтобы оставлять их наедине с самими собой.

ГУЛЬНАРА

Когда в дом заходит большая беда – потеря ребенка, дом замирает в гнетущей ужасающей тишине. Вселенский размах горя обрушивается на тебя подобно волне гигантского цунами. Накрывает так, что теряешь жизненные ориентиры. Когда-то я вычитала в умной книжке, как можно спастись, если попал в него. Первое: надо перестать бороться со стихией - то есть принять ситуацию. Второе: надо, набрав в легкие как можно больше воздуха, опуститься на самое дно водоема и отползать по дну в сторону, как можно дальше. Третье: нужно обязательно выныривать. Самое главное, что все действия ты будешь делать совершенно один! Хорошая инструкция для тех, кто ее знает и будет использовать, если окажется в такой ситуации.

Прошел всего лишь год после того, когда мой сын стал «небожителем». Это перевернуло всю мою жизнь. Мой личный опыт проживания потери позволяет мне составить свою инструкцию «по спасению утопающих». Утонуть в горе можно очень быстро, только от этого легче не станет. Может, кому-то мои мысли будут полезны.С самого начала меня окружали и окружают люди, которые меня поддерживают и помогают. Нет, они не сидели со мной круглые сутки и не оплакивали моего ребенка, нет, они не учили меня, как жить и не проводили анализ из-за чего это, произошло. Первые дни и поздние вечера возле меня были чуткие деликатные люди. Они приходили ко мне домой, приглашали меня в гости, это были необыкновенные встречи - поддержки.

Я очень благодарна друзьям и приятелям за эту деликатную заботу. Да, мне звонили, но НИКТО не спрашивал, КАК ЭТО произошло. Всех интересовало мое самочувствие и мои планы на день. Мне предлагали совместные прогулки по красивым местам города, предлагая мне самой сделать выбор.Позже я приняла решение отдать все игрушки, и вещи ребенка другим детям, которые в них нуждаются, сделала небольшую перестановку в квартире. Я убрала все фотографии. Когда буду морально готова, я снова их поставлю на видное место. Мне так было легче проживать горе. У меня появилась цель, мне очень хочется дойти до нее. Причем, цель появилась сразу, как только случилось непоправимое.

Мне надо было жить через «не могу», я всегда любила Жизнь, и я верила и верю, что справлюсь. Я отправилась в путешествие на море. И мне очень повезло с компанией. Все люди на отдыхе были новые, мне незнакомые. И это мне хорошо помогало. После поездки, я вышла на работу. И я очень благодарна коллективу за ту тишину и деликатность, за терпение и за проявление заботы. Не скрою, временами было катастрофически тяжело. Еще я старалась больше бывать среди людей, заводить новые знакомства. Когда совсем становилась трудно я звонила мамам, которые тоже потеряли детей, и начинала их развлекать всякого рода позитивными историями.

Было трудно, но ХОТЕЛОСЬ РАДОВАТЬ. И мне становилось легче. Девчонки в ответ мне говорили, что я вовремя позвонила и благодарили за поддержку. Мы смеялись вместе в телефонные трубки, вспоминали наших детей, и это была светлая память, которая давала силы. Надо общаться с теми, кто находится в таком же водовороте. Это делает сильнее и эти люди чувствуют тебя, как ты их.

Я помню, что в самом начале у меня было огромное чувство вины, что я не спасла сына, и, чтобы себя не уничтожить, я начинала разбираться с этой проблемой.Помощь психолога - хорошая поддержка, особенно, если он профессионал высокого класса. И еще важный момент , мне не нравится, когда меня жалеют и еще хуже, когда я себя начинаю жалеть. Я уверена, надо возвращать себя в жизнь через общение с людьми, с которыми тебе хорошо, через любимые увлечения, попробовать себя в роли одиночки-путешественника в какой-нибудь неизведанной местности, о которой давно мечтал, конечно, без фанатизма. Больше быть на свежем воздухе, возможно, освоить новое дело. Собирать в доме гостей. Самой ходить по гостям. Читать новые книги, смотреть интересные фильмы, посещать театры и музеи, путешествовать.

Обязательно, когда будете готовы, общаться с детьми. Они очень чувствительные и дают много любви и заботы. И еще помните, люди – несовершенны. Постарайтесь не обижаться и не обижать тех, кто говорит вам некорректные вещи. Вы проживаете страшное горе, а люди не всегда знают, как вести себя рядом с вами в тяжелой ситуации. Институтов и школ со специальной программой обучения в таких случаях нет. Отпускайте их с миром. И живите дальше.И еще, внутри вас огромная силища. Верьте в нее, тогда сможете прожить эту боль. А также у вас много любви, тепла и доброты. Дарите ее людям и к вам вернется еще больше. Если кому-то из вас, кто проживает подобную же ситуацию, будет нужна поддержка и помощь, то вы можете позвонить мне 8-927-08-11-598 (телефон в Уфе).

Когда в семье происходит внезапная смерть, это всегда горе. А в ситуации с детьми смерть - это еще и то, что противоестественно. Против законов самой жизни, где дети - наше продолжение, с точки зрения хода истории. И их смерть становится смертью части нас и нашего будущего, поворачивая время вспять…

Это то, к чему трудно подготовиться и с чем невыносимо больно, а поначалу невозможно смириться, даже если ребенок тяжело болен с рождения, и врачи изначально не давали благоприятных прогнозов. Родители верят в чудо исцеления до последнего и делают все возможное, а порой и невозможное.

Полезное по данной теме: Пережить горе: психотерапия горя (прим.ред.)

Часто тема смерти ребенка так небезопасна и болезненна, что о ней предпочитают не говорить. В историях семей эти события замалчиваются, избегаются, становятся запретными, табуированными. Повисают сильной, пугающей, бездонной, негативно-заряженной, напряженной пропастью.

Объясняется это наличием очень сильных глубинных негативных переживаний: тут и разные виды вины, включая «вину выжившего », стыд , отчаяние , и беспомощность , и страх осуждения близким окружением и обществом, которое, часто не зная ситуации, стремится обвинить «плохих» родителей - «не справились», «не уберегли».

Это также отвержение , так как часто вокруг горюющих семей образуется вакуум из-за того, что другие сами очень пугаются своих чувств на тему смерти или попросту не знают, что говорить, как утешить, а для многих невыносимо быть рядом с горем и сильными чувствами. Для горюющей же семьи это выглядит, как «все отвернулись» по непонятной причине, «образовался вакуум», через который ни к кому не пробиться.

Есть статистика, что многие семьи после потери ребенка, даже если есть другие дети и за плечами много счастливых совместно прожитых лет, распадаются. Из известных случаев, как пример можно привести семью известных певцов Альбано и Ромины Пауэр. Их дочь не умерла, но была похищена. И это привело к расставанию звездного дуэта.

В этой ситуации речь идет о потере ребенка и горе переживания утраты. Часто это происходит потому, что родители замыкаются в себе, не делятся друг с другом своими переживаниями, не знают, как поддержать партнера или как принять помощь близких. Горе каждого проживается в одиночку и оттого сильнее, оба чувствуют себя непонятыми, между ними вырастает стена отстранения, накапливаются уже вторичные горечь и обиды.

При этом оба могут дополнительно раниться друг о друга, соревнуясь, чье горе больше, выясняя «кто виноват» или не умея, не находя в себе силы простить, например, если имел место несчастный случай, который произошел в присутствии или по оплошности-незнанию одного из родителей.

Бывает, что сам вид партнера, выступает как напоминание о произошедшей трагедии, как триггер, запуская страдание. Так формируется замкнутый круг, из которого без специальной помощи часто не выбраться.

Встречаются и такие пары, кто проживают эту трагедию вместе, становятся ближе, сплоченнее, сильнее. Это дает надежду и нам, тем, кто работает с горем. Но даже для этих поддерживающих друг друга пар - это очень тяжелое испытание.

Процесс горевания при смерти детей чаще имеет тенденцию к так называемому застреванию. Когда закономерные этапы проживания утраты перестают естественным образом сменять друг друга, застревая на одном из них.

Так, годами может сохраняться в неприкосновенном виде комната и вещи ребенка. Происходит как бы отрицание самого факта смерти. Ребенка «ждут» или не отпускают память о нем. Процесс горевания как таковой в этом случае даже не начинается.

Часто это бывает, если ребенка похищают, или его тело не находят или находят, но в очень измененном виде в результате пожара, падения, обрушения здания или аварии, и родителям факт смерти не представляется очевидным. Будто нет той особенной точки отсчета, точки невозврата, от которой начинается принятие случившегося и проживание трагедии. Есть бесконечное наполненное болью ожидание и бессознательное откладывание встречи с еще большей болью в страхе не пережить ее.

Часто, когда в семье приняты запреты на проявление эмоций и их подавление, когда действуют защитные механизмы отрицания, вытеснения и рационализации, родственники, чтобы не сталкиваться с собственными переживаниями и страхом смерти или переживаниями убитых горем родителей, начинают давать советы матери, потерявшей ребенка из разряда: «Не плачь!», «Живи ради мужа», или других детей, если они есть, «Другого родишь, какие твои годы!», «Во времена войны тоже детей теряли и ничего, - никто не умер», могут приводиться истории старшего поколения «достойно переживших» детскую смерть, «Бог дал, бог взял. Смирись!».

Еще хуже могут звучать только прямые обвинения «Не уследила!», «Как ты могла?!», «Как только таких свет носит? Убить собственного ребенка!» То есть, по сути, игнорируют , не понимают и обесценивают ее чувства. А в последнем случае еще и обвиняют в произошедшем.

И хоть за этими словами могут стоять самые благие намерения «помочь родному любимому человеку побыстрее забыть произошедшее, избавить от боли, помочь вернуться к нормальной жизни и справиться», но в этом для горюющих, увы, нет ни поддержки, ни помощи, ни принятия, ни самой любви.

Более того, в отдельных случаях подобные комментарии могут ухудшить ситуацию: привести к затяжной депрессии, суицидальным мыслям и дополнительной травматизации. Поэтому очень важно думать о последствиях сказанного, аккуратно выбирать слова поддержки, а если непонятно, что говорить и как себя вести, лучше молчать и ничего не делать. Просто быть рядом.

Либо честно признаться в своих чувствах и мыслях, и рассказать, что хотите помочь, но не знаете, как, что вам невыносимо видеть их переживания, что вы очень боитесь смерти или чувствуете себя беспомощными перед случившимся. Ваша искренность будет лучше любых советов. Помните, главное, не навредить.

Запретить чувствовать невозможно . Равно как проконтролировать процесс проживания горя. К тому же в силу личностных психологических и физиологических особенностей мы по-разному будем по силе и продолжительности чувствовать, проживать и выражать свои эмоции.

Любое горе потери требует времени и сил на восстановление, а точнее даже на то, что называется «научиться жить без». Чем горе сильнее, тем труднее и дольше этот процесс восстановления протекает.

Как помочь близкому пережить смерть ребенка?

Чтобы понять, как помочь пережить горе, важно знать, что необходимо человеку, переживающему утрату.

Для горюющих важно:

• не замыкаться в горе;

• чтобы было к кому обратиться;

• иметь возможность выговориться и быть услышанным;

• понять, что с ними происходит;

• получить право на свое горе и признание своих чувств;

• выразить переживания и боль, как минимум, назвать и проговорить их;

• получить поддержку, утешение и спокойное принятие,

• найти новые смыслы жить

Чтобы помочь близкому пережить горе, важно:

1. Быть рядом.

Это быть доступным. Проводить время вместе. Писать. Звонить. Спрашивать, что можешь сделать. Говорить, что ты рядом. Что на тебя можно рассчитывать. Что ты хочешь помочь и быть вместе. При этом не нужно заставлять себя проводить вместе все 24 часа. Можно помогать небольшими действиями. Особенно в первое время и тогда, когда просят. Важно не оставлять надолго, быть рядом физически и эмоционально особенно в значимые моменты (общение с моргом, похороны, 9 дней) и помнить о первых годовщинах.

2. Говорить о случившемся. Воспоминания исцеляют.

Спрашивать детально и подробно, что произошло, когда, где, что человек чувствовал, что делал, кто еще там был, как реагировали люди, кто что сказал или сделал, что делал он/она в ответ. При этом важно не оценивать, не сравнивать, не комментировать, а спрашивать и слушать.

Считается, что многократное повторение рассказа о том, что случилось, помогает пережить горе и тяжелые воспоминания, этот же принцип применяется в работе с посттравматическим стрессовым расстройством, возникающим у людей, подвергшимся сильным, продолжительным или повторяющимся психотравмирующим воздействиям: участников боевых действий, выживших после терактов, катастроф или стихийных бедствий.

Важно! Спрашивать и говорить о случившемся стоит при одном непременном условии: если потерявший ребенка хочет сам об этом говорить.

3. Помочь выражать боль.

Важно понять, что происходит с горюющим, что он чувствует. Что именно он потерял с потерей этого ребенка, какие надежды, ожидания, мечты, возможности, планы, картину будущего, представления о себе. Важно назвать все эмоции, проговорить страхи: страх смерти, страх одиночества, страх будущего, страх винить себя в случившемся и т.д.

Если человеку трудно называть свои эмоции, так бывает зачастую в семьях, где не принято их выражать, можно попросить описать, где в теле он/она чувствует свою боль или горе, какие они - по размеру, плотности, температуре, положению, подвижности, цвету.

У некоторых рождаются образы «готовый взорваться сгусток темной энергии», «каменная плита, придавившая грудь и мешающая дышать», «засасывающая воронка в середине груди», «обжигающий сердце огонь». Если трудно выразить словами, можно попросить нарисовать.

Как бы неуместно ни звучала ваша просьба иногда стоит попросить и даже настоять это сделать, так как любая выраженная эмоция, названная словом, ощущением, образом или изображением переводит переживание изнутри вовне, помогает осознанию и в итоге проживанию и избавлению от нее, выпускает ее из тела. Пусть не сразу и не полностью, но это принесет небольшое облегчение.

4. Успокаивать и утешать.

Если вы не знаете, что делать, спросите, что вы можете сделать, чтобы утешить горюющего. Сильный стресс часто приводит к регрессу того, кто его переживает. А, значит, подойдут способы утешения, которые нам помогали, когда мы были маленькими.

Для кого-то полезным может быть просто посидеть рядом в тишине. Кому-то нужно, чтобы его обняли и поплакали вместе. Иногда успокаивают тактильные прикосновения - поглаживания по спине или голове. Иногда тихие мелодичные спокойные баюкающие слова утешающего.

Во время стресса выделяется адреналин, который при определенной длительности воздействия приводит к спазму периферических сосудов, и человеку может казаться, что он замерз и его знобит, плюс воздействие психологического стресса, который добавляет ощущение внутренней дрожи. В этом случае временное облегчение принесет чашка горячего чая и плед.

5. Быть искренним, когда вы стараетесь помочь горюющему.

Так, слова, которые помогли бы во многих других ситуациях, в случае горя по умершему ребенку не работают. Сказав, например, «Я тебя понимаю», вы можете неожиданно для себя нарваться на сильный протест, сопротивление и даже ярость. «Как можешь ТЫ понять меня, если твой ребенок жив?!! Если ты не знаешь, что такое смерть своего малыша?!»

Так что уместнее сказать, как есть: «Я даже представить себе не могу ту боль, что ты сейчас переживаешь». «Нет горя сильнее, чем горе матери, потерявшей ребенка». Повторюсь, если не знаете, как правильно сказать, лучше ничего не говорите .

6. Быть внимательным.

Важно вовремя разглядеть, если появляются опасные симптомы и убедить обратиться к специалистам за медикаментозной терапией или психологической помощью.

Особое внимание стоит уделить:

• суицидальным мыслям и действиям, когда человек говорит, что не хочет жить или даже предпринимает попытки покончить с жизнью;

• депрессии, когда за непродолжительное время происходит резкая потеря веса (более 5 кг за неделю-две), нарушается сон - человек сутками не может заснуть, а заснув часто просыпается; человек полностью отрешен от реальности, потерян, погружен в свои мысли, не реагирует на происходящее, сидит все время раскачиваясь из стороны в сторону, по лицу непрерывно текут слезы или, наоборот, лицо ничего не выражает, взгляд устремлен внутрь или в одну точку (при этом данное состояние длится сутками);

• в поведении или ощущениях появляется неадекватность: истерический смех, разговоры о ребенке, как о живом, галлюцинации, навязчивые мысли или подчеркнутое спокойное равнодушие, будто ничего не произошло;

• возникают физические симптомы, как например, потеря сознания, резкие боли в животе или острые боли за грудиной, возможна соматизация душевной боли и возникновение инфаркта.

Однако, стоит знать, что в 90% случаев после смерти ребенка родители могут испытывать проблемы со сном, в 50% могут отмечаться зрительные и слуховые псевдогаллюцинации, в 50% у ближайших родственников могут появляться симптомы умершего человека.

Так, девочка 5-ти лет, присутствующая при смерти 2-х летнего братика, произошедшей от удушения, когда он подавился маленькой деталью конструктора, перестала есть твердую пищу. Любой комок вызывал у нее приступ удушья, сопровождающийся позывами к рвоте.

Тем не менее, если вас что-то беспокоит в состоянии горюющего, лучше проконсультироваться со специалистом. Практически во всех случаях, с которыми я сталкивалась в своей практике, первое время, особенно первые дни после случившегося, было необходимо применение разной силы и дозы успокоительных медикаментозных средств, которые, в некоторых случаях, использовались в течение месяца и более после похорон. Необходимо, чтобы лекарство назначал врач, так как возможны нюансы в схемах и дозировках.

Для близких и утешающих ВАЖНО :

• Молчать, если не знаешь, что сказать.

• Быть искренним и честным. Говорить то, что действительно думаешь и чувствуешь, не притворяться и не приуменьшать.

• Слушать себя. Не делать того, чего не хочешь.

• Опираться на свое мнение. Не делать того, что «принято», если не разделяешь этого или чувствуешь, что это неуместно.

• Избегать общепринятых утешительных фраз и советов: «Возьми себя в руки», «Перестань изводить себя», «Время лечит», «Постарайся забыть», «Живи будущим», «Будь сильной», «Надо жить дальше», «Отмучился», «Так захотел Господь».

Чего делать НЕ стоит или «20 НЕЛЬЗЯ»:

1. Не прерывай;

2. Не избегай, но и не заставляй себя;

3. Не переводи разговор;

4. Не советуй;

5. Не запрещай чувствовать и говорить о боли;

6. Не сдерживай своих переживаний;

7. Не бойся;

8. Не осуждай;

9. Не обманывай;

10. Не обесценивай;

11. Не вмешивайся;

13. Не говори, что понимаешь;

14. Не старайся развеселить;

15. Не ищи оправданий;

16. Не вини;

17. Не спасай;

18. Не ограждай от реальности и боли;

19. Не организовывай похороны вместо;

20. Не бери на себя организацию жизни.

Что стоит попробовать или «20 СПОСОБОВ ПОМОЧЬ»:

1. Молчи (если не знаешь, что сказать);

2. Слушай горюющего;

3. Слушай свое сердце;

4. Будь рядом;

5. Дай говорить;

6. Помоги выразить переживания;

7. Услышь;

8. Пойми;

9. Успокой;

10. Будь честен;

11. Сочувствуй;

12. Спрашивай;

13. Говори;

14. Вспоминай;

15. Делай вместе простые дела;

16. Обними;

17. Посиди рядом;

18. Позаботься;

19. Найди силы вынести боль и слезы другого;

20. Люби.

Терапия показана в ситуациях патологического горя, когда происходит застревание на одном из этапов процесса горевания, или сложного горя, например, когда есть множественные утраты - в аварии погиб супруг и ребенок, или в опыте человека есть неоплаканный близкий родственник, горевание по которому было под запретом. Например, по причине того, что умерший покончил жизнь самоубийством, в верующей семье было не принято об этом говорить, равно как невозможно официально оплакать утрату и приемлемым способом чтить память, а смерть собственного ребенка актуализировала и прошлое не пережитое горе.

* В статье использовались данные из книги Хорхе Букая